Книга Мир охоты и крови, страница 194 – Микки Хост

– Могу я поинтересоваться, чем ты занята?

– Лежу, – ответила она таким тоном, будто разговаривала с неразумным ребенком.

– Кровать в твоей комнате недостаточно мягкая? Мне распорядиться, чтобы ее заменили?

– В комнате? – повторила Стелла, переводя взгляд обратно на дерево. – А. В комнате. Как угодно, Ваше Высочество.

Уголок рта Гилберта дернулся, однако Стелла этого не заметила. Выждав немного, он спросил:

– Может быть, мы прогуляемся?

– Зачем?

– Просто так. Погуляем, подышим свежим воздухом. Познакомимся поближе. Я думаю, что мы могли бы стать друзьями, Стелла.

Она села и сощурилась, вглядываясь в его лицо. Гилберт бы стойко выдержал ее внимание, как и ощущение, будто ее взгляд пробирает до костей, если бы Стелла вдруг не пожала плечами и не бросила:

– Ладно.

Девушка быстро подскочила на ноги и, не отряхиваясь, пошла по каменной дорожке вперед. На футболке сзади отпечатались грязные пятна, в волосах запуталась трава и несколько крохотных веточек. Гилберт подавил желание убрать их и, приказав Зену оставить их, последовал за Стеллой.

Через два метра она остановилась и резко обернулась.

– Что-то не так? – надеясь звучать миролюбиво, уточнил Гилберт.

– Когда люди гуляют, они идут рядом, – проворчала Стелла. – Великаны не исключение. Форти мне рассказывал.

У Гилберта едва не выбило землю из-под ног. Что за фамильярность, что за дикость?.. Лишь Розалия называла так Фортинбраса, и Третий уже давно не был тем самым Фортинбрасом, который допустил бы подобную вольность.

Но вместо того, чтобы указать Стелле на ошибку – в конце концов, он вознамерился завоевать ее доверие, – Гилберт сказал, подойдя ближе:

– Разумеется.

Более абсурдной ситуации и не придумаешь. Чтобы не мучиться, Гилберту следовало сразу попросить Стеллу стать волчицей и засунуть руку ей в пасть.

Впрочем, это и интересовало Гилберта едва не в первую очередь: как Стелла научилась менять обличье? Он ни разу не слышал о подобной магии. Во всехмирах лишь боги могли представать в облике, который выберут и сочтут подходящим, да перевертыши крали чужие. Неужели хаоса в Стелле так много, что и она способна на это? Будь она настоящим перевертышем, барьеры и клятвы убили бы ее. Будь с ней что-то не так, магия особняка давно бы сообщила об этом.

Странно, что этого не произошло, потому что со Стеллой определенно было что-то не так.

В один момент она могла быть серьезной и грозной, выглядеть так, будто способна без труда перегрызть глотку любому, кто косо посмотрит на нее или ее спутников. В следующую секунду она могла улыбаться, показывая клыки, и предлагать Эйкену совершенно детские развлечения: догонялки, прятки, охоту на птиц или «исследование неизвестной территории» – так она называла изучение особняка. При этом и Зен, и рыцари, и драу подтверждали, что Стелла и Эйкен и впрямь изучают особняк как нечто крайне интересное и незнакомое, но не представляющее для них опасности.

– Ты нервничаешь, – вдруг выпалила Стелла, покосившись на великана. И практически сразу же, не успел Гилберт даже осмыслить сказанное, испуганно пискнула и исправилась: – Ой, то есть… Вы. Вы нервничаете.

– Ты ведь не признаешь во мне короля, – заметил Гилберт, решив сделать вид, будто этой заминки и не было.

– Король – это тот, кто был коронован, – с умным видом ответила Стелла. – У кого есть корона и королевство. У вас этого нет.