Книга Мир охоты и крови, страница 216 – Микки Хост

Энцелад увернулся от еще одного удара и прижал ладонь к шее Клаудии. Ведьма продолжала отбиваться и кричать, но с каждым мгновением прикладывала все меньше усилий. На ее мокром от слез лице отражался страх, которого Энцелад никогда прежде не видел. Клаудия всегда была серьезной и холодной, никогда не проявляла лишних эмоций даже в присутствии своих. Теперь же она тряслась, рыдала и сбивчиво требовала оставить ее в покое.

Что же она видела?

– Еще раз, – потребовала Марселин.

Энцелад, осматривавший повязку на своей руке, выругался.

– Я тебе что, попугай?

– Еще раз! – повысила голос Марселин.

Повторив ругательство, Энцелад все-таки начал заново рассказывать о том, что произошло. Марселин со всем вниманием слушала и параллельно магией устраняла след от ранения на шее Клаудии. Девушка сидела с безучастным видом и будто бы совсем не беспокоилась из-за случившегося. Энцелад и сам говорил об этом как о чем-то незначительном, но Фортинбрас, Пайпер, Стелла и Эйкен восприняли произошедшее совершенно иначе.

Марселин не знала, из-за чего Гилберта и сальваторов пригласили к королю Джулиану. Причина была чрезвычайно важной и срочной, иначе Гилберт не согласился бы так скоро. Джонатан и Стефан отправились с ними, но, как знала целительница, по разным причинам. Если Джонатан хотел быть уверенным, что с Пайпер ничего не случится, Стефан будто хотел ненадолго сбежать от грозовых туч, нависших над Марселин.

Они очень сильно поругались из-за того, что Стефан ей рассказал. Точнее, Марселин поругалась с ним.

То, что Стефан рассказал, не могло быть правдой. Ее мать не могла быть магом и наложить на Стефана проклятие. Она была обычной женщиной, вышедшей замуж за самого обычного мужчину, и если бы это было не так, Марселин бы уж точно знала.

Она будто вновь оказалась в бесконечномкошмаре, который повторялся день ото дня: не знала, что делать, кому верить и что сказать. Стефан, наконец раскрывший всю правду, не заслуживал того, чтобы Марселин на него злилась. Он много раз пытался побороть проклятие и рассказать ей о том, что случилось в день, когда он ее нашел, но не мог. Он не заслуживал злости и ненависти, но Марселин не могла остановиться. Каждый раз, когда она видела Стефана, она вспоминала, что он говорил, и ярость только усиливалась.

Марселин помогала Энцеладу и Клаудии совершенно инертно. Магия, отвары, бинты. Каждое действие было будто автоматическим, тогда как в мыслях крутилось то, что ей рассказал Стефан. Не отвлекало даже присутствие сальваторов и Гилберта, мрачного, как туча. То ли он сильно переживал за Энцелада, то ли пытался понять, как защиту особняка удалось обойти. Или, что вероятнее всего, бесился из-за присутствия стольких людей, которых не мог контролировать. Стоило ему хотя бы на секунду задержать раздраженный взгляд на Фортинбрасе, как Стелла, сидящая на полу, начинала на него рычать.

– Не думаю, что это был Райкер, – наконец сказал Николас, когда Энцелад закончил очередной пересказ. – Я изучил место, где на вас напали, но не обнаружил его следов.

– А у него вообще есть следы? – спокойно уточнила Шерая. Пожалуй, она была единственной, кого уже ничем нельзя было удивить. Причина, из-за которой король Джулиан так переполошился, заставила поволноваться и Гилберта, и Пайпер с Николасом, но только не Шераю.