Книга Игра одиннадцати, страница 76 – Амалия Лик

Иногда мне хочется, чтобы человек страдал, боялся, чувствовал, что я близко. Что я болтаю? Вы же меня понимаете? Есть такие люди, которым, исключительно мысленно, хочешь сделать больно. У вас такое бывает?

Но не в тот раз. Хотя все начиналось как обычно. Получил заказ, аванс и адрес. У меня тогда сроки были не сжатые, заказчик никуда не спешил. Так. Язык сам говорит то, что не хочу я. Но вы же не думаете, что я гончий? Сразу скажу. Я не гончий. Ваши сканеры подтвердят, что я не лгу. Я не гончий. У меня другие задачи. Но это только между нами. Если эта запись куда-то попадет, я приду к вам в гости. Поверьте, я вас найду где угодно. И думаю, вы не будете рады меня видеть. Ладно. Давайте закончим это побыстрее.

У нее было красивое лицо, сама тоненькая, изящная. У меня аж дыхание перехватило, когда я увидел ее в первый раз.

В тот вечер она наконец вышла из дома и пошла в бар. Я последовал за ней. Подождал немного у входа и вошел. Пока все веселились, она сидела отстраненная, словно мысленно была в другом месте, может, на Острове. Я подсел к ней, мы познакомились. Обычно я не знакомлюсь ни с кем. Так сложнее. Но тут не устоял. Она казалась такой одинокой и несчастной. Говорила мало, удивительно, да? В основном слушала и смотрела в глаза. Сейчас мало кто смотрит в глаза, глубоко, открыто, по-настоящему. Она словно ничего не боялась, как будто жила одним днем. Может, знала, зачем я пришел, кто я и что ее ждет. Я впервые не мог решиться. Впервые не чувствовал азарта, а только горькое сожаление. Вы когда-нибудь чувствовали сожаление перед тем, что еще не сделали?

Она получила какое-то сообщение и ушла домой. Я отпустил ее, не решился. Нашел ее в сети, и мы стали переписываться. Иногда она днем выходилана улицу и казалась кем-то неземным. Отрешенно шла по тротуару и смотрела куда-то вдаль. Но я уверен, она ничего не видела. Пару раз я подкарауливал ее у подъезда и угощал кофеином, а она позволяла мне идти рядом, пока бесцельно блуждала по городу. А потом я свозил ее в одно место, километров пятьдесят через руины. Там был обрыв и огромная расщелина в земле. Вид такой, аж дух захватывает. Даже у меня. Я туда только свою девушку возил… и ее. В лучах заката перед нами расстилался весь потерянный мир. Красивые, дикие, безлюдные просторы. Только я и она. Я положил надувной матрас, мы сидели рядом, совсем близко. И тогда она повернулась, посмотрела на меня и сказала, что знает, зачем я пришел. Говорит, красивое место, чтобы поставить точку. Но она не хотела исчезать. Ей было важно, чтобы ее нашли, чтобы не осталось никаких ложных надежд, которые никогда не сбудутся. Знаете почему? Потому что она кого-то любила. Возможно, безответно. Не знаю. Не спрашивал. Но я считаю, что именно эта любовь двигала ею. Она пыталась спасти не себя.

Я хотел, чтобы все было иначе. Правда хотел.

Не знаю, как она все поняла.

Но это жизнь, жестокая жизнь. А она умела смотреть вглубь.

Я ничего не сделал. Впервые я не сделал ничего, но и этого было достаточно.

Отвез ее обратно, зная, что больше не увижу. Она из тех, кто держит свои обещания. Но это тоже, наверное, не та история, которую вы хотели услышать.

8-й день суперфинала

По ощущениям Евы, прошло около десяти дней. Но здесь нет солнца и луны, нет дня и ночи, поэтому чувствовать время становится все сложнее. Лампа горит постоянно, кроме тех мгновений, когда ей приносят еду и воду. В эти минуты кромешной тьмы она должна лежать на матрасе и отвернуться к стене. Но сегодня Ева решила рискнуть… Она знает, что это уже не игра.