Книга Сильнейшие, страница 11 – Лорен Робертс

— Ума, говоришь? — с сомнением спрашивает она, приподнимая бровь.

— Я так считаю.

Она хмыкает.

— Заметно.

Дальше мы идем молча, сопровождаемые лишь шумом улицы.

Блаженные восемь секунд.

— У тебя есть работа?

Искоса смотрю на ее веселое выражение лица.

— Я работаю на себя.

На этот раз она сдерживается лишь на шесть секунд, прежде чем заговорить снова.

— А хобби?

— Эгоизм, — я встречаюсь c ней взглядом, после чего с моего языка снова слетают саркастичные слова:

— В сочетаниис редким самобиванием.

Ее губы сжимаются, но она быстро скрывает разочарованное выражение за одним из своих радостных замечаний:

— Ну, разве ты не чудесный собеседник?

Снова искоса смотрю на нее.

— Стараюсь.

Ее глубокий вздох слышен даже сквозь непрекращающийся шум Лута. Я почти улыбаюсь. Потому что я ужасный человек, который не верит, что кто-то может быть настолько счастлив. А может, она такая, просто потому, что еще не узнала меня.

Вероятно, я могу запросто сломать ее, мог бы стать ее худшим кошмаром — ее противоположностью. И по правде сделал бы ей одолжение. Заставил бы ее испытать что-то кроме постоянной, невыносимой радости.

Оглянувшись, я вижу, как она поднимает голову к небу. Ее кожа сияет в теплых лучах, ласкающих ее лицо. Легкая сиреневая рубашка спадает с плеча, обнажая изящную ключицу и смуглую кожу. Мой взгляд скользит по черным кудрям, подпрыгивающим в такт каждому ее шагу. Развевающаяся на ветру челка временами раскрывает ореховые глаза, яркие и безмятежные, которым не место в трущобах.

Не могу отрицать, что, возможно, она самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. А еще она слишком миролюбива, что само по себе пугает. И мне почти хочется презирать ее за это. Потому как, боюсь, есть шанс, что я начну получать от этого удовольствие.

— Ита-ак, — она растягивает слово, позволяя мне оторвать от нее взгляд, прежде чем меня поймают с поличным. — Куда ты меня ведешь?

— Туда, где ты, скорее всего, начнешь чихать на меня, — я вежливо добавляю:

— Так что буду держаться подальше.

Она пожимает плечами.

— Лишь бы ты был рядом, чтобы составить мне компанию.

К сожалению, это вызывает у меня интерес.

— Не помню, чтобы это было частью сделки.

Она смотрит на меня так, словно это общеизвестный факт.

— Потому, что узнать меня — это часть сделки.

— Есть еще какие-то условия, о которых мне следует знать?

Она пожимает плечами.

— Я не люблю морковь. Так что, пожалуйста, без этого, — она постукивает тонким пальцем по губам, словно обдумывая что-то гораздо более важное, чем наш разговор. — Ах да, меня легко напугать, когда я шью. Так что не подкрадывайся, иначе могу уколоть тебя иглой. Считай, что тебя предупредили.

— Принято, — вздыхаю я. — Есть еще какие-то требования?

Ее губы растягиваются в озорнойулыбке.

— Каждый день я буду ждать сладкую булочку. За мою усердную работу, конечно же.

Я окидываю взглядом ее худощавую фигуру.

— Это один из способов набрать немного веса.

Я поворачиваюсь обратно к оживленной улице, уклоняясь от нескольких телег и пробегающих между ними непоседливых детей. Мне приходится вести за собой ужасно невнимательную Адину.

— На что ты смотришь? — обвиняюще спрашиваю я. — Уж точно не на дорогу.

Она слегка улыбается, глядя на все, что нас окружает.

— Мы явно видим мир совершенно по-разному.

— Ты можешь видеть мир, как хочешь, но хотя бы смотри под ноги, пока это делаешь, — замолкаю, осмысливая свои слова, и удивленно поднимаю бровь. — Хороший совет. Надо бы его записать.