Книга Ноктюрн для капитана, страница 142 – Галина Маркус

Предложение озвучивает мне Министр. Только я, ну и теперь еще и Мельт-Тихц умеем играть на земном рояле. Но Мельт-Тихц должен остаться здесь. А на Доре собирают необычный оркестр. Точнее, команду музыкантов с Планет Доброй Воли. Каждый из них владеет как минимум одним уникальным старинным инструментом со своей планеты. Они собираются гастролировать по планетам Конфедерации, расположенным на приличном расстоянии друг от друга. К примеру, на дальнюю из них – Орфесту, с которой начинается тур, предстоит лететь около месяца. Меня приглашают в оркестр с моим электрическим пианино. Рояль останется на Доре, но на Землю уже направлен запрос на еще один инструмент, который потом догонит меня на гастролях. Правда, это случится не скоро, потому что следующий по расписанию космолет к Орфесте – больше чем через год.

Я выражаю сомнения, предлагая заполучить с Земли гораздо лучшего музыканта, того, кто сможет достойно представить нашу планету. В ответ Министр дарит мне одну из своих улыбок уголками рта и произносит имя Мельт-Тихца. Я гадаю, что это значит: Мельт-Тихц оказал мне протекцию, как своему другу? Или то, что я училась у него,дает мне преимущество? А может, Мельт-Тихц высоко оценил мои возможности? Последнее было бы восхитительно, но и первые две причины меня вполне устраивают, поэтому я отбрасываю скромность и с чистой совестью соглашаюсь.

На Орфесте мы пробудем около восемнадцати месяцев. Говорят, она огромна, и ее сутки составляют три наших недели. Но мой будущий режим меня не волнует. Я борюсь с желанием увидеть напоследок Питера. Убеждаю себя, что слово «год» в нашем с ним случае не несет никакой смысловой нагрузки, а тот факт, что оно звучит для меня страшнее, чем абстрактное «никогда», только доказывает, что я должна убить в себе бесполезные надежды.

У Чистых есть для меня прощальный подарок. В последний день моего пребывания на Доре Мельт-Тихц подходит к хрустальному шару и играет на нем нашу, чудесную земную музыку, а потом – сочиненную мною мелодию. Впечатления описать невозможно, но пока я слушаю, испытываю нереальное, ни на чем не основанное счастье. Теперь я знаю, как звучит Шопен на небесах, где он, возможно, играет ангелам.

Кстати, как оказалось, хрустальный шар – вовсе не инструмент с другой планеты. Это вообще единственный экземпляр во Вселенной, потому что его изобрел сам Мельт-Тихц, вложив в него свойства самых разных музыкальных инструментов нашей планетарной системы. В исполнении Чистого на нем звучат лучшие гармонии мира за многие столетия. Теперь к его репертуару добавляют Шопена… и меня.

Этот подарок имеет и материальную форму: исполнение Мельт-Тихца на стеклянном шаре записывается, и моя мелодия там тоже есть. Запись представляет из себя крохотный хрустальный шарик на пирамидке – точную миниатюрную копию инструмента. Точнее, две одинаковых копии. Иногда мне кажется, что Чистые знают обо мне больше, чем говорят. Потому что второй шарик предназначен, как молча объясняет Мельт-Тихц, для самого дорогого мне человека. Прости, мама, но есть человек, который должен получить от меня хотя бы что-то в благодарность за то, что спасал мою жизнь и был готов отдать за нее свою. Который мог бы погибнуть так же, как Осиэ-вэ, и сделал бы это, если бы смог. Не как Виктор, страхуясь, готовя отступные пути и пытаясь остаться «в теме».