Книга Ноктюрн для капитана, страница 59 – Галина Маркус

Энн наконец-то убегает – ей не терпится уже поделиться с другими своими рождественскими планами, плюс она обещает подобрать мне красивое платье для сцены и мысленно, вероятно, уже копаетсяв своем шкафу – она не любит откладывать дела в долгий ящик. Я решаю пока не спорить насчет выступления, потом как-нибудь отверчусь. Зато не теряю времени и быстрее остаюсь одна.

Пианино все еще стоит посередине комнаты. Я подхожу к нему снова.

С мамой мы играли в детстве в такую игру: она исполняла мне на инструменте музыку, но не говорила названия. А я должна была угадать, о чем эта музыка. Воображение обычно подсказывало мне совсем не то, мама сердилась: ей казалось, что музыку можно читать словно книгу, «ну как же ты не слышишь, Сашенька?».

Сейчас мне, наоборот, хочется сделать что-то иное… мне хочется извлечь из инструмента такую музыку, которая отвечала бы моим мыслям. Какая бы музыка могла описать, например, эту планету или… мои отношения с Питером? Я не спеша трогаю клавиши, прислушиваюсь. Вспоминаю музыку в зале-релаксе и пытаюсь ее повторить. Ничего не получается: земной инструмент не в состоянии передать звуки Доры, но он может передать мои чувства.

Интересно, продается ли у них тут что-нибудь вроде нот? Надо порыться в шоп-меню. А если и есть – то как они записаны? Вряд ли по-земному, все равно не пойму.

Внезапно я вздрагиваю – мне кажется, что за мной наблюдают. Поворачиваю голову – настенный коммуникатор мигает, похоже, уже не одну минуту. И вижу в углу экрана лицо Питера. Сначала я пугаюсь, а потом вспоминаю, что Кэп установил систему наблюдения на мой ручной коммуникатор. И как я ему позволила, не подумав о последствиях? Ведь ручной я еще раньше синхронизировала с домашним, чтобы не путаться между ними и получать вызовы сразу на оба.

Я почему-то вспыхиваю, словно меня застали за чем-то неприличным. Хорошо еще, что я не вздумала переодеваться! И хорошо, что Кэп не слышал моих музыкальных потуг.

Включаю микрофон. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, пока до него не доходит, что я наконец слышу. Судорожно ищу подходящий ответ на вопрос, чем я тут сейчас занималась, а в голову приходит лишь «не твое дело».

– Ну, и где твое сообщение? Я же жду! – рявкает вместо этого Кэп.

Я туплю, а потом понимаю, что не сообщила ему о времени захвата. В панике соображаю, надо ли мне отвечать условными словами или можно говорить прямо.

– Ну, и? – в его голосе крайнее нетерпение.

– Ну… э… сегодня мы точно не встретимся вечером. А, да, я лягу спать пораньше,то есть попозже, часа в два лягу, наверное, – вспоминаю я заданный шифр.

– What the f*ck… какого черта, Алекс! Раньше не могла?..

Питер в бешенстве, раз даже ругается по-русски. С его акцентом это выглядело бы забавно, если бы не суженные в гневе зрачки. Я врубаюсь: ему ведь надо теперь как-то выйти в город, а он пока не знает как. Чувствую себя виноватой, тем более что это было в моих интересах. А может, я просто разрушила его свидание с Хелен?

– Ладно, я понял, – мрачно говорит он.

И отключается. Это все?

Я складываю и убираю пианино, мне больше не хочется играть. Выдвигаю диван и плюхаюсь на него. Гадаю, где сейчас Питер – может, у себя дома, а может, с Хелен. Почему-то я начинаю думать о ней. И пока я думаю, я раздваиваюсь. Дурацкая привычка – пытаться поменяться ролями, представить себя на чужом месте. Как только я представляю себя на месте Хелен, мне становится плохо. У меня никогда не было брата, но все равно воображение способно нарисовать, что она сейчас чувствует. И ей так нужны поддержка и любовь. Любовь Питера. А на пути мешается какая-то блондинка, которую он должен спасать, и я – Хелен – ненавижу себя всей душой.