Книга Сделка, страница 97 – Марина Суржевская

Запнувшись на очередном вираже, я тихо скользнул в сторону. Огляделся. Почти все гости плясали у огня, только старики остались на лавках, но и они благожелательно притоптывали, глядя на остальных. А вот Печорская и Ядвига Карловна так и не вошли в круг. Замерев в тени, они зорко присматривали за ученицами. Я проследил за взглядом сначала одной смотрительницы, потом второй… и меня поразила странная мысль.

Решив ее проверить, я снова вошел в круг и взял ладонь Лидии. Покружил, слегка придержав девушку за талию. Выпустил, шагнул в тень. Ненароком обернулся на смотрительниц. Повторил тоже самое с Пелагеей. А потом с Анной. Улыбаясь, отошел к столу, словно бы промочить горло.

А сам тем временем не спускал глаз с женщин.

Что ж. Очевидно, странная догадка подтвердилась.

Внимание к этим ученицам не вызвало у них особого интереса. Хищные взгляды и Ядвиги, и Елизаветы были направлены на… Катерину.

Именно за ней внимательно наблюдали женщины, хмурясь, когда кто-то слишком близко приближался к ученице. И это было в высшей степени странно. Даже если предположить, что дамы блюдут честь девушки, то почему именно Катя вызывает столь явное беспокойство?Не дочь барона или успешного купца, а безродная сирота?

– Подношение огню! – торжественно крикнул дед Кузьма, и танец на миг прервался. Люди бросились к лавкам, вытаскивая принесенные дары для духа пламени. Женщины приготовили соломенных куколок – одетых в платья из красных лоскутов и с нарисованными личиками. Мужчины несли к костру кусочки хлеба.

– А вы что же, Дмитрий Александрович? – рядом остановился пыхтящий от танцев Еропкин. Шумно напился холодного кваса, вытер лысину.

– Я не слишком-то верю во все эти… традиции.

– Понимаю, – кивнул Орест. – И все же не стоит обежать духов тайги. Особенно, если вы рассчитываете здесь остаться. Они знаете ли, могут и обидеться.

– Неужели? Вы правда в это верите?

Учитель танцев глянул косо и неожиданно серьезно.

– Я много лет здесь живу. Здесь нельзя не верить в духов, Дмитрий.

Решив не углубляться в щекотливую тему, я обвел взглядом гостей.

– Кстати, а где Елена Анатольевна? Не видел ее на празднике.

– Елена тоже не верит во все эти… суеверия, – с легким негодованием отозвался Еропкин, верно, вспомнил утренний разговор. – И не жалует околчан. Считает, что нам негоже сидеть за одним столом с… – Он нахмурился и осекся, не договорив. Впрочем, я и без того понял несказанное. С работниками. Со слугами. Выходит, не так уж Елена и терпима, как хочет казаться… Еропкин скривил губы. – Мещерская унеслась в город за новыми платьями, сказала, это занятие поинтереснее, чем деревенские пляски у костра. – Он помолчал немного. – А подношение вы все-таки сделайте, Дмитрий. На всякий случай…

Орест сунул мне в ладонь хлебный мякиш и ушел. Я задумчиво посмотрел на кусок в своей руке. Что ж… почему бы и нет?

Пламя костра весело разбрызгивало искры. Я постоял, глядя на них. Надо ли что-то сказать? Жаль, что не уточнил у Еропкина… так ничего и не придумав, сжал мякиш и кинул в огонь.

– Прими мое подношение. Если захочешь, – пробормотал, ощущая себя немного глупо.

Оранжевый лепесток огня взметнулся чуть выше, затанцевал. И на миг почудилось, что на черных поленьях внутри костра сидит старуха. Обернулась, глянула раскосыми желтыми глазами и стала юной девушкой. И тут же – рыжей лисой, обернувшей морду хвостом. Я моргнул, и видение исчезло.