Книга Плюсик в карму. Книга четвертая, страница 149 – Елена Штефан

Слава шельмам, производственных травм и прочих неприятностей удалось избежать лишь чудом, потому что явление двух аристократок было ещё ошеломительнее. Начало зимы на дворе, а дамы в легких платьях с голыми руками. Одна, которая повыше, кажется даже босая. Это куда интересней рассматривания вроде как смутно знакомого блондина с суровым лицом. Но и на невиданных гостей всласть поглазеть не свезло, потому как пространство дрогнуло вновь, и посреди харчевни, сдвинув пару столов и опрокинув лавку, возникло чудище, отливающее всеми оттенками меди и бронзы на устрашающих иглах-шипах. А шипы длиной с ладонь взрослой женщины. От удара о тяжеленную мебель чудище громоподобно трявкуло с подвывом, на что седая дама в серебристом платье откликнулась:

— Сама виновата, не жалуйся. Команду «ждать» кому давали? Полтаверны разнесла орясина, — чудищеопять трявкнуло, на этот раз продолжительней и тише. — Ой, да не выделывайся! — снова заговорила дама. — Не так уж и больно. Дома пожалею.

Немногочисленные зрители захлебывались сладким ужасом и не смели шевельнуться. Ольга чуть скуксилась от этих душных эмоций и сказала:

— Спокойно! Вам ничего не угрожает. Тыря, мех.

Чудище вдруг превратилось в невиданного зверя, по-прежнему медно-рыжего и большого, но не колючего, а пушисто-лохматого. И уже не пугающего до мокрого исподнего.

— Тыря! — укоризненно сказала седая дама, и чудище опять видоизменилось — исчез страшный бивень, торчавший над пастью с изрядным арсеналом клыков. Розовый, свисающий тряпочкой язык пугал куда меньше, а подвижные мохнатые ушки с чуть обвисшими кончиками умиляли даже через только что пережитый испуг. Чудище виновато трявкнуло и уткнулось здоровенной мохнатой башкой в живот маленькой женщины, прямо в тонкий драгоценный шелк. Очень заинтересованные зрители тихо ахнули и замерли, наблюдая, как сосредоточенное, даже хмурое лицо неизвестной арраты вдруг стало таким, ну, таким… Как будто ей младенчика голенького в руки дали, теплого со сна и радостного. Даже надменные рожи королевских ходоков посветлели. У тех, кому сие зрелище доступно было. А чудище рурукнуло довольно, еще раз боднуло даму и прямяком почесало в сторону кухни. Прямо за спину хозяина, попутно задев его хвостом. Трактирщику, видно, мужества было не занимать, потому что он и с места не сдвинулся, только в столешницу стойки вцепился так, что пальцы побелели. Подавальщицы с тихим писком вжались в стены. Через минуту из недр кухни раздался грохот металлической посуды и придушенный бабий вой на три голоса. А потом раскатистое «тыр-тыр-тыр», в котором сквозило какое-то детское удивление и обида, увенчалось растерянным и чуточку сердитым «тряф!». Штатские слегка поежились, но выказали больше любопытства, чем беспокойства — не их же чудище, ну, это самое… Что рыжая неведомая животина с такими зубами может сделать с кухаркой и парой посудомоек? Да кто же его знает… Королевские ходоки позволили себе с интересом обернуться в сторону кухни, что было против всяких регламентов в присутствии венценосного. А суровый аристократ в черном дрогнул губами, наблюдая, как леди, разметав шевелюру цвета стали, ринулась в проход за спиной трактирщика.Более того, он вальяжно последовал за ней, мимоходом метнув в двух подавальщиц и хозяина заклинания класса «антистресс»: эти люди были нужны в рабочем состоянии. Слово «антистресс» в лексиконе сурового мага появилось только сегодня и очень ему нравилось. Шельма в зелёном платье ворвалась в комнату Ольги и с порога потребовала успокоительного, причем без всяких «будьте милостивы» и прочих фу-ты ну-ты. Серафима была бледна от усталости и недосыпа, но при этом аккуратно прибрана, зла и взвинчена: опять война и фрицы эшелонами, а русским разгребать. Эльзису даже на миг показалось, что она кинется на него с кулаками. Что темпераментная землянка немедленно и подтвердила: