Книга Плюсик в карму. Книга четвертая, страница 171 – Елена Штефан

Эльзис уже пытался подсунуть ладонь под лоб едва живой землянки.

— Эй, кто там! — Величество прищёлкнул пальцами свободной руки, и к нему сразу подскочил кто-то из столичных. — Четырех ходоков сюда, самых сильных. Быстро! Пленника в каземат. Эрик, ну что ты возишься!

Снять высокие ботфорты с лежащей на животе женщины оказалось непросто, но Эрику нужно было добраться до голой кожи на лодыжках. Выручила Юрна. Подскочила, что-то ослабила в многочисленных пряжках, и габаритная обувь соскользнула к ней в руки ручными ящерками.

Эрик плотно обхватил ладонями узкие щиколотки и кивнул брату. Между ними как будто незримая пуповина возникла. Одинаковые губы одинаково шевелились, проговаривая формулы запуска обратного отсчета… Над подиумом нарастала осязаемая напряженность. Казалось, что вокруг Ольги сгущался воздух, плыл жарким пустынным маревом, искрил арктическим снегом, закручивался плавным неумолимым водоворотом. Это видели своими глазами даже бездарные земляне. Они видели магию!

Сима стояла, широко раскрыв глаза, и бессознательно цеплялась за запястье остолбеневшего Раима. Понятно одно: происходит нечто небывалое, настолько уникальное и мощное, что пробрало даже всесильного лавэ.

— Что это? — сдавленным шепотом спросила Сима. Раим не отвечал долго. Он жадно вглядывался в то незримое, что клубилось над телом его драгоценной иномирянки…

— Рэм, — Сима сжала предплечье мужчины покрепче, — дыши, Рэм.

Никто из них не обратил внимания на вопиющую фамильярность. Так было правильно. Родня по общему горю, общей надежде. Чего уж теперь.

— Я не знал, что они так могут, — зашептал лавэ.

Симу слегка попустило, как будто повеяло надеждой.

— Могут что?

— Братья запустили ритуал омоложения. На голой силе.

— Без алтаря?

Сима отлично помнила свой собственный ритуал. И алтарь из розоватого мрамора тоже помнила. Каменюка была тепленькой, и лежать было неожиданно удобно. А сейчас, получается, братики пашут на ручной тяге за огромный мощнейший артефакт, чтобы спасти их Олюшку?

Протяжно застонал Трой и начал заваливаться навзничь. Пашка и Жех успели подхватить. Медикуссладко спал.

Получить от Раима ответ на невысказанный вопрос Сима и не рассчитывала, но получила.

— С ним все хорошо. Спит. Сначала перенапрягся, а потом окосел от избытка силы, — Раим даже улыбнулся. А Серафима неожиданно поняла сказанное, хотя в магии ничего не смыслила. Трой старался остановить кровь, его руки по плечи были в бушующем энергетическом потоке, который циркулировал между братьями.

— А это ничего, что док… того? Олюшке не повредит?

— Думаю, нет. Им же нужно перекрыть всего несколько минут до падения. Полагаю, что это уже произошло.

— Не поняла…

Шенол тихонько вздохнул. Как объяснить не магу то, что он сам до конца не понимает. Никто не понимает, кроме венценосных братьев. Омоложение — это не только игры с жизненной силой, а еще и с самим временем.

— Эта магия как бы обращает жизнь организма вспять, — слова вышли корявыми, но Раиму было не до риторики.

— А! Типа возврат в состояние до удара? Точно! Всего несколько минут прошло! — Сима кивнула сама себе. Раз док позволил себе прекратить целительное воздействие, значит, уже можно. Вот прямо сейчас Олюшка, подруженька любимая, их вектор и надежда не умрет.

Как когда на площадке появились гвардейцы со знаками ходоков, не заметил, кажется, никто, так все были сосредоточены на таинстве, творимом венценосными близнецами. От более чем заинтересованного взгляда Серафимы не укрылось, что младшенький как будто в габаритах поуменьшился, подобно жирной колбаске над углями. А эти ненормально здоровые белокурые локоны, из-за которых у парикмахера профессиональный зуд начинался? Они жалко обвисли и слиплись, аки пейсы у израильского ортодокса. И еще… Молодой тренированный мужчина упирался в платформу-подиум коленями, как будто обессилел и нуждался в дополнительной опоре. Брат Эльзик выглядел не лучше. А рожи у обоих хоть осунулись, но печальными не выглядели. Правда, и довольства тоже не наблюдалось — битва за жизнь Ольги еще не выиграна. Сима слегка расслабилась. Ей хотелось ринуться с предложением помощи, но лавэ Шенол не двигался. Значит, и ей, Серафиме, инициативничать не стоит.