Онлайн книга «Графиня из захудалого рода»
|
Что же, на мой взгляд, я был достаточно терпелив к Её Высочеству, закрывая глаза (а иногда и вовсе совершенно не замечая) неразумности и даже жестокости её поступков. Возможно, мой отказ поддерживать её очередные нелепые инициативы будет способствовать тому, что Ирма наконец-то придёт в себя. Я с некоторым раздражением подумал, что отчасти затея Ирмы всё же удалась и Гертруда, скорее всего, не дождалась меня и сейчас спит в своей кровати, видя десятый сон. Мне почему-то захотелось в этом убедиться, а ещё лучше, чтобы она спала в моей кровати. Да, хм… пожалуй, так будет лучше с точки зрения безопасности – сложно сказать, что может прийти в голову княгине и мне бы не хотелось, чтобы Труди хоть как-то пострадала. И тот факт, что моя жена отнюдь не нежная фиалка, совершенно меня не успокаивал. Да, у нас были… разногласия, назовём это так, но ничего дурного я ей не желал. Зайдя в свою спальню, я в раздражении стянул с себя шейный платок и сюртук, небрежно бросив последний на спинку кресла. И замер от неожиданности, обнаружив съёжившуюся на краешке кровати Гертруду. Она, услышав мои шаги, приподняла взлохмаченную со сна голову, завозилась под одеялом, пытаясь одновременно принять приличную позу, пригладить свои волосы и поправить халат. Вздохнула, посмотрела на меня и тихо пробормотала: - Генрих? Я хотела непременно тебя дождаться, но задремала. Ты не против? Там, у меня на столе… я хотела бы прояснить все моменты до твоего отъезда в столицу… я-то ведь знаю, что ты думаешь обо мне незнамо что, да и генерал, он… - Нет, не против, ты спи, сегодня для всех был тяжёлый день, всё можно решить позже, - я поправил её подушку и улыбнулся, видя, как она безуспешно пытается зафиксировать себя в вертикальном положении. Казалось, Труди хотела сказать мне что-то ещё, но затем махнула рукой и закрыла глаза. М-да… что она там говорила про свой кабинет? Я открыл дверь и оказался в покоях супруги. Хм… никогда не был в этих комнатах. Моя первая жена, в те моменты, когда бывала в поместье, предпочитала жить в другом крыле, говоря, что плач Дитрихапо ночам мешает ей выспаться. Так что покои, ранее принадлежавшие моей матери (как мы помним, тоже не великой любительницы семейного очага и деревенской пасторали), долгое время пустовали. Перед женитьбой я велел отремонтировать их и поменять мебель, но ни разу лично не переступил порога её покоев. Точнее говоря, даже не счёл нужным, если быть точнее… так что же изменилось теперь? В уютном кабинете моей супруги на столе действительно были разложены какие-то бумаги. Ну, что же, если это так важно, что Гертруда даже согласилась дожидаться меня в моих покоях… придвинув к себе толстую книгу, обнаружил ровные столбики цифр с обязательными подробными сносками, сделанными аккуратным уверенным почерком с лёгким наклоном и без всяких завитушек и прочих красивостей, которыми грешат некоторые дамы. М-да… если бы я не знал, что записи сделаны рукой моей дражайшей половины, непременно бы решил, что это писал мужчина. Мысленно хмыкнул, вспомнив, как графиня Гембах, моя дражайшая тёща, сокрушалась по поводу того, что приходится расстаться со своей старшей дочерью. Она, мол, чрезвычайно хозяйственная и выполняетфункции экономки и управляющего. Рассеянно подумав, что сон на сегодня откладывается, я углубился в чтение, изучал поясняющие сноски, заглядывал в старые бухгалтерские тетради, аккуратно прошитые и пронумерованные Гертрудой. Иногда выписывая для себя особо любопытные или спорные моменты. И чем дальше я просматривал записи, тем мрачнее становилось моё лицо… |