Книга Тайна проклятого дара, страница 123 – Наталья Русинова

Яринка же его не узнавала – румяный, коротко обстриженный, одетый добротно, по-воински. Только шапка выбивалась из общего вида: богатая, с золотой вышивкой, подбитая соболем и явно широкая для его почти мальчишеской головы. Потому и держалась на макушке исключительно за счёт оттопыренных ушей.

Зато узнала шедшего впереди вояку, и сердце её, и до этого неспокойное, и вовсе понеслось вскачь.

К ним шёл сам воевода Мстиславский. Один из важнейших людей во всей Лесистой Балке. Пусть не ближний, но всё же родич самого князя Мирослава. Герой, бивший ворогов без устали и страха и когда-то не побоявшийся заключить с одним из них договор за-ради благополучия родного края.

И он же – добрый дядька Борис, научивший их с Варькой читать и писать по книге со сказками. Отец её жениха, проклятого мальчишки, которого она едва вызволила из лап окаянного колдуна. Поверил ли он Варькиным россказням? Наверняка поверил, раз примчался с войском в самую чащу и ночью.

Но всё же как было страшно сейчас стоять под его пронзительным взглядом, который, казалось, пробирал до самого нутра!

Дар тоже затих под её рукой. Яринка перевела на него взгляд и увидела, как тот щурится, всматриваясь в лицо воеводы,а затем неловко кривит рот, силясь улыбнуться и одновременно не расплакаться. Оно и понятно – перед батькиной дружиной ни за что нельзя дать слабину.

Дядька Борис, не глядя, сунул кому-то из подчинённых кольчугу со шлемом и теперь шёл к ним на негнущихся ногах. Грудь его тяжело вздымалась, будто каждый вдох и выдох давался с неимоверным усилием и через боль. И теперь Яринка отчётливо видела, что отец и сын и впрямь были на одно лицо. Только Дар не такой здоровенный, а ещё моложе зим на двадцать да чернявый – глазами и копной волос. И пальцы не воинские: длинные и тонкие, словно у книжника или писца. И вид у него сейчас был донельзя растерянный, не как у закалённого в боях кметя, привыкшего к любым на свете напастям и неожиданностям.

Поэтому сейчас он стоял на месте, боясь сделать даже шаг навстречу отцу. Наверняка вся лешачья жизнь перед глазами проносилась, все дела нечистые, которыми заставлял заниматься проклятый колдун: людям пакостить, с тропы в лесу сбивать, дровосеков да грибников обворовывать… Поймёт ли батюшка? Простит ли?

Но воевода, едва выйдя из-за костровища, вдруг побежал, протягивая вперёд руки. Яринка едва успела отшатнуться в сторону – тот налетел на сына едва ли не как коршун на добычу, сгрёб в охапку, прижимая к груди. Дар же уткнулся носом в широченное плечо, дрожа всем телом. А дядька Борис лишь гладил его по волосам, как малое дитя, и что-то шептал в самое ухо, и Дар кивал в ответ, и всё скользил непослушными пальцами по отцовой спине, пытаясь стиснуть то край рубахи, то широкий кожаный пояс. Словно боялся, что сейчас вновь подует колдовской ветер и разлучит их уже навсегда.

Дружинники, что оставались у костра, переглядывались и шептались за спиной воеводы, но Яринка видела – улыбаются потихоньку, не насмешливо, а будто с одобрением. Сама она тщетно пыталась размазать по щекам слёзы, так и хлынувшие ручьём.

Наконец-то. Какие бы беды и напасти ни ждали их впереди, что бы там ни замышлял поганый чернокнижник, главное уже случилось: давно потерянный сын вернулся наконец к отцу. И отчего-то Яринка не сомневалась, что вскоре счастливым вестям порадуется и матушка Сылу, выплакавшая от горя все глаза, и сестрица Настасья. Не может такого случиться, чтобы они не одолели злодея! Весь лес будет на их стороне.