Онлайн книга «Тайна проклятого дара»
|
Дар закусил губу. Яринка видела – мало не до боли. Не так он хотел свести знакомство с её семьёй. Не липким страхом войти в дом, не чудищем, от которого прячут детей, о котором говорят лишь украдкой и шёпотом. Носят угощенье на опушку, молясь про себя – только бы не вышел, только бы не показался! Но всё же ни одной жилки не дрогнуло в его лице. Не дрогнул и голос, давший ответ. – Лешаком люди кличут. Проклят я сызмальства, украден у родной семьи колдуном, против воли служу ему много зим. Но пустьбоги, хоть старые, хоть новые, покарают меня прямо на месте, если замыслил против вас хоть что-то дурное. Если пришёл в ваш дом с камнем на сердце и со злобой в душе. А затем перевёл взгляд на Яринку – печальный, потухший. И хотел что-то добавить, но тут крыша кабака, что стоял сразу за избой Евсеевых, полыхнула пламенем. – Горим! – взвизгнула первой Варька. И неудивительно. Она-то не боялась Дара. А вот лиходеев с оружием и огнём… – кабатчик вчера крышу к зиме перестилать начал, там соломы немеряно! Сухой! Вспыхнем всей улицей! У Дара дёрнулся кадык на горле. Яринке показалось, что ещё немного – и он расплачется. Но нет, сдержался. Лишь шепнул одними губами, она едва расслышала. – Прости, счастье моё. А после круто развернулся и вышел за калитку – туда, где полыхало, где ещё кипела битва. – Куда?! – бабка немедля ухватила рванувшую следом Яринку за юбки. – К чудищу в лапы? Но внучка дёрнулась так резко, что Агафья охнула и разжала пальцы. – Он. Не. Чудище, – дрожащим голосом отчеканила Яринка – на смену страху пришла злость. – Он мой жених. Хранитель и спаситель здешних лесов. А сейчас он выручает из большой беды целую деревню. – Бабушка, он и нас с Яринкой седмицу назад от утопления спас! – подлетела к ним Варька. – Он хороший! Он человек! Бабка её не слушала – она уронила лицо в ладони, и плечи её затряслись, словно в припадке. Но неожиданно отозвался дед Еремей, серый, как домотканое полотно. – Он с божницы сам всё собрал, когда из дому меня вытаскивал. Иконки трогал. И Мурку, что под лавку забилась, споймал одним движением и в окошко открытое кинул, чтобы в пожарище не угорела. Не могёт нечисть добро творить и к святым руками голыми прикасаться, а значит, он и впрямь человек… А Маришка, до этих слов стоявшая истуканом, вдруг ахнула. – Он же ж безоружный! Тама два десятка конников! Он не совладает с такой толпой… Дальше Яринка не слушала. Забыв обо всём, она опрометью кинулась в распахнутые ворота. Промчалась мимо калитки, висевшей на одной петле, мимо канавы, в которой ночью Дар грозился искупать хмельного Прошку, и домишка Евсеевых, что зиял сорванной дверью и покорёженными ставнями, будто череп пустыми глазницами. У порога неподвижно лежал околевший пёс, и кровь его пролилась не только на дорожку к дому, но и на густую траву вокруг. И странно, чужеродносмотрелись в алой луже бело-жёлтые венчики примятых цветов. Избы горели. Пыхал огонь из-под стрехи старостиной избы, полыхала крыша кабака. Со двора бондаря Сергия, державшего не только корову, но и лошадей, а потому всегда имевшего в запасе прорву сена, тянуло едким чёрным дымом. У дома бабки Овсянихи ничком лежал на досках старый Глузь, и рубаха его набрякала алыми пятнами прямо на глазах. Не чинить ему больше сломанный соседский забор. Да и бабке не стоять больше над ленивым дедом, не зудеть недовольно в ухо. Желание её наконец-то сбылось – Овсяниха неподвижно сидела на собственном крыльце, запрокинув голову и неловко раскрыв рот. В груди её, в кровавом ореоле, торчала рукоять ножа. Яринка стиснула ладонью рот, пытаясь удержать рвущийся наружу плач. |