Онлайн книга «Тайна проклятого дара»
|
Толпа заворочалась-забурчала, но один из псов рявкнул зло, и народ вновь отшатнулся в стороны. Евлашка попятилась за спину Стеньки. Ванька не обратил на отца ни малейшего внимания. Вместо этого он не сводил взгляда с Яринки. А затем потребовал. – Поклянись памятью родителей, что Дар не желал причинить нам всем вреда и что он действительно проклятое дитя, а не пакость нечистая. – Клянусь, – ответила та без колебаний. Ванька будто вздохнул с облегчением, но голос его оставался твёрдым. – Дай мне оберег. Тот, что висит у тебя на шее. Про который жених твой говорил, мол, с детства только такая память и осталась. Это решение далось ей значительно труднее. Пальцы сами собой вцепились в тёплый золотой кругляш. Но делать было нечего – отдала. Ванька взглянул внимательнее на потемневший от времени узор, кивнул собственным мыслям и поднял оберег над головой. – Я вспомнил, у кого видел подобное, – громко сказал он. – Люди, взгляните! Это крылатый конь, прародитель богатырей, что жили на свете задолго до нас и совершали славные подвиги! И многие витязи почли бы за честь носить такой на груди. Но только один род в Торуге надевает его собственным сыновьям с первых дней, просто по праву рождения. Он помолчал немного, собираясь с духом. – Я сразу коня не опознал, потому как узор потемнел от времени, а видел я его в темноте. Но теперь вспомнил. Это знак рода Мстиславских. Воеводы Бориса, который служит князю Мирославу много лет и которого Яринка нашла израненным четыре зимы назад, а потом выходила. Ну, когда он ещё сотником был… А затем победно взглянул на отца. – А ты говорил, что малевать всякое разное угольками по бересте стыдно и грешно! Да не малевал бы я – в жизни бы тот узор не вспомнил… И тут охнула старая Агафья. Громко, протяжно, схватившись за грудь. Замотала головой в разные стороны. Потом пошатнулась и непременно упала бы, не подхвати её под руки Варька с Маришкой – и когда только успели прискакать? Обе причёсанные, умытые, прибранные. На Маришке поверх рубахи узорчатый летник, на Варьке – старый дедов тулупчик, доходивший едва ли не до колена. Яринка тоже бросилась к ним, обмирая от страха за бабку, –а ну как сердце не выдержит? Напрасно. Агафья вцепилась ей в ладонь с такой силищей, что едва не хрустнули косточки. – Когда твоего Дара из дому увели? – рыкнула она не хуже Ванькиных псов, и взгляд её был страшен. – Ну, говори! Живо! – Две… двенадцать зим назад, – Яринин голос невольно дрогнул. – Бабуль, ну ты чего? Бабка отпустила её руку, а затем отодвинула в сторону девок, что подхватили её под локти, и шагнула вперёд, опираясь на палку. – Двенадцать зим назад Борис отправил в Зауголье к святым отцам отряд со съестными припасами, – громко сказала она так, чтобы все услышали. – Но больше десятка вооружённых конников сгинули в лесу, будто и не было их никогда. Не нашли ни лошадей, ни истерзанных тел, ничего. Она вытерла пот со лба и закончила сдавленным голосом. – С ними был мальчишка-десятилеток, начавший учиться ратному делу, потому его и взяли так далеко. Старший Борисов сынок. Наследник рода. Его тела тоже не нашли. Толпа ахнула, как один человек. Но тут заверещал Прошка, про которого все уже успели забыть. – Наследник воеводы?! Эта рожа басурманская?! Да что ты плетёшь, старуха? На нём пробу негде ставить, степняцкая кровь так и бурлит! Чёрного кобеля не отмоешь добела… |