Книга Тайна проклятого дара, страница 61 – Наталья Русинова

И взвыл обиженно – староста, стоящий рядом, вдруг отвесил ему хорошую затрещину.

– Заткнись, олух, пока в амбаре под замок не посадил как скорбного разумом! – и повернулся к Агафье, недоумённо нахмурив брови. – Что-то путаешь ты. Жену воеводы звать Алевтиной. Я её не видел никогда, но мнится мне, нашенская она, не степнячка… Откуда у них тогда чернявое дитятко?

– Я тоже не видела, но знаю поболя твоего, потому как жизнью знакомых людей интересуюсь, – бабка задрала нос. – Алевтиной она стала, как окрестили. А до этого звали её Сылу, что на ихнем басурманском значит «красивая». Борис рассказывал, что женка его и впрямь была нежнейшей красавицей, словно цветочек полевой… – она запнулась. – Пока сына они не потеряли.

Народ молчал, опустив головы, и даже не шушукался. И вдруг подал голос Ванькин отец.

– Я слова Агафьи подтверждаю. Жёнка Борисова – сестрица побратима его, Бузулека. Борис взял её за себя как знак примирения меж двумя народами, ведь княже имел уже двух жён и никак не мог поставить степную королевишну выше них. Воевода же был молод, пригож собой, знатен, богат и, вообще, дальнийродич князя. На тот момент более подходящего жениха не нашлось. Свадьбу сыграли по обязательству, а получилось…

Лавочник тоже вздохнул, неловко дёрнув плечом.

– Получилось, что полюбили они друг друга. И ещё дочка у них потом народилась, Настасья. А у сынка старшого могилка есть прямо на Борисовом подворье, но свояк мой, что в городище живёт, божился ещё семь зим назад – каждый, мол, в округе знает, что пусто в ней. Ведь тела мальца и впрямь не нашли.

Яринка даже не заметила, как сестрица подошла к ней со спины и осторожно обняла, поглаживая по плечу. В горле стоял колючий ком, от которого больно было глотать.

– Надо ехать на княжье подворье, сообщить весть, – глухо сказала бабка в нависшей тишине. Воздух пропах кислым людским потом, костровой гарью и копотью с затухших крыш.

– Не надо на подворье, – ответил лавочник. – Воевода с частью дружины у Коледовки третьего дня засели, мне тестюшка сказал. Татей по округе ловят. До нас просто не добрались, не думали, что душегубы в такую глухомань заявятся.

– Я поеду! – вскинулся Ванька. – Сейчас лошадь запрягу! Я оберег видел своими глазами и подробно его опишу при надобности. Или… Яринка, может, дашь мне его с собой в дорогу?

Ох, как же неуютно стало под пристальными взглядами жителей едва ли не всей деревни! Яринка с детства особое внимание к себе не любила, а уж тут… Но решение пришло ей на ум чуть раньше, чем заговорил Ванька, и отступаться от него она не собиралась.

– Не дам. Потому что я поеду с тобой.

– Ополоумела совсем? – зашипел из-за чужих спин Прошка. И чего неймётся ему, змею подколодному? – И так семью опозорила на всю округу, ещё к дружине ехать удумала с чужим парнем?! Или мужиков в деревне не осталось и упредить воеводу Бориса больше некому?

Яринка развернулась к нему так стремительно, что Прошка испуганно охнул и втянул голову в плечи.

– Я еду не к дружине, а вызволять своего жениха, с которым мы обменялись клятвами в ночь Ивана-травника, – голос её зазвенел от ярости. – И, если ради этого надо опозориться на всю округу, значит я сделаю это сколь угодно раз. Лишь бы позор этот помог вернуть Дара родителям. Ну, ещё вопросы есть?