Книга Теория гибрида, страница 159 – Пенн Кэссиди

— Где он? — Потребовал ответа Райан, окончательно теряя хладнокровие. Если бы я все еще заботилась о нем, это могло бы немного ранить мои чувства, наблюдая, как он терзается из-за Шона, когда он никогда не заботился обо мне. Где была та отцовская любовь все эти годы? — Где мой сын?! — повторил он, широко раскрыв глаза от ярости.

Я почувствовала, как кто-то дернул меня за руку, когда Локсли отодвинула нас на шаг назад.

— Он быстро сходит с ума.… Нам нужно уходить. — Я почти забыла, что она все еще здесь. Ей следовало бы уже убежать и оставить меня здесь. Ради Атласа мне нужно было убедиться, что она выбралась невредимой.

Я знала, что она тоже была права — Райан наконец-то сошел с ума, и потакание ему не принесло никому из нас ничего хорошего. Ничто из того, что он мог сказать, не могло изменить исход всего. Рано или поздно Райан погибнет, от моей руки или нет. Хотя предпочтительнее от моей руки.

— Ты больше никогда его не увидишь. Если это последнее, что сделаю на этой земле, я позабочусь о том, чтобы ты никогда не увидел его лица. Ты этого не заслуживаешь. Ты заслуживаешь гнить в камере, как он гнил целый год. Или, что еще лучше, заслуживаешь почувствовать каждую унцию боли, которую когда-либо причинил. Ты не заслуживаешь следующего вздоха, который сделаешь.

Мы уставились друг на друга в напряженной тишине. Я была удивлена, что он еще не нажал на курок, хотя это не причинило бы слишком большого вреда. Я могу исцелиться от огнестрельного ранения, хотяи знаю, что оно, вероятно, будет ужасно болеть, особенно в голову. По крайней мере, надеюсь, что смогу. Я снова слабела, и никто не мог сказать, как быстро смогу исцелиться в таком состоянии.

Но он не выстрелил. Глаза Райана устрашающе сверкнули. Как будто в его голове щелкнул какой-то переключатель, и ярость, кипевшая в его глазах, просто притупилась. Его рука перестала трястись, а плечи заметно расслабились. Красный оттенок, проступивший под его загорелой кожей, рассеялся. Он был психопатом, совершенно неуправляемым. Он сунул пистолет в карман, прежде чем поправить галстук. Даже некоторые оборотни по бокам комнаты хмуро смотрели на него, как будто не могли понять, что происходит. Они тоже смотрели друг на друга. Хорошо, им давно пора было понять, что они выбрали не ту сторону.

Затем он спокойно сказал:

— Просто пойдем со мной, и мы сможем во всем разобраться. Не нужно вести себя как монстры. Неужели ты не понимаешь, насколько лучше мог бы стать этот мир, если бы мы вернулись к тому, каким он был раньше? Когда люди были на вершине пищевой цепочки? — Он протянул мне руку. Ни единой дрожи. — Не обманывай себя, думая, что у тебя есть хоть какой-то шанс спастись. Я приказал часовым не убивать тебя, но ничего не говорил о нанесении увечий. Сделай правильный выбор, Сиренити. Ты можешь помочь или умереть.

Теперь мы были почти у двери, и, насколько могу судить, позади нас с Локсли осталось всего около пяти женщин. Остальные, должно быть, сбежали. Я была рада и надеялась, что кому-то из них удалось сбежать. Оставалось надеяться, что кто-нибудь позовет на помощь, потому что не была уверена, смогу ли загнать свое горе достаточно далеко, чтобы Август почувствовал.

— Если я умру, ты начнешь все с нуля. Теперь я знаю правду, даже если ты еще не понял этого, но когда ты поймешь, не могу дождаться, когда увижу, как все, что ты построил, рушится вокруг тебя.