Книга Бывший. Злой. Зеленый, страница 131 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

– Не трогай мать, – повторяет он тихо, почти шепотом.

– Правильный выбор, сынок. Ничего, когда-нибудь ты дорастешь до меня и перестанешь гнобить себя лживой моралью. – Он поднимает сына на ноги, насмешливо хлопает по щеке. – Кстати, думаю, тебе будет полезно следующую поставку проконтролировать самостоятельно. Скажем, ознакомиться с товаром. Как-никак, я надеюсь, что ты станешь моим преемником и увидишь истинный потенциал «Посейдона». Ты согласен?

Я каждой клеточкой своего тела ощущала, что Платон наполнен этим застарелым чувством вины. Пусть сейчас оно и не грызло его так явно, как несколько лет назад – но он до сих пор помнил, что однажды не смог противостоять своему отцу. Смирился. Склонился перед ним.

Не знаю, поможет ли это воспоминание вытащить Платона из комы, но оно напоминает ему самому, кем он является на самом деле, чья кровь в нем течет.

Что, если Платона тоже ужасает их схожесть с Серпом? И он, не желая быть таким же чудовищем, просто отказывается приходить в сознание.

Надо обдумать эту версию и в следующий раз попытаться зацепиться за неё.

Сегодня уже не смогу. Воспоминание съело слишком много моих сил.

– Вы что-нибудь почувствовали? – обратилась я к бесовке, отдышавшись.

Та покачала головой.

– Ну, совсем чуть-чуть. Вина какая-то как будто… или сожаление, не знаю. Особо не разглядеть. Платон Серпович для меня совсем закрыт. – Внезапно она принюхалась и с легким отвращением добавила: – Фу, а вот теперь я прекрасно чувствую какое-то постыдное грязное удовольствие.

И взгляд её уперся прямиком в Моню. Та сидела на плече у Злата. Видимо, они вошли только что, потому что Альберт тоже обернулся в их сторону.

– Чего смотрите? – возмутилась Моня.

– Что за удовольствие-то? – пихнул её в бок Злат. – Опять, что ли, за старое взялась?

– Отстань, – птичка надулась, но под хохот Златона призналась: – Ну, роюсь я в мусорных баках. И что с того?! Кто из вас безгрешен?! Хочу и копаюсь! Там, между прочим, бывают такие ценные вещи.

Злат заржал.

– Например, хлеб с плесенью, – подтвердил он. – Что, крысиные повадки дают о себе знать? А я думал, чего от тебя несет гнилью какой-то. Думал, неужели ты сменила туалетную воду.

– Эй, женщина! – Моня уставилась на бесовку. – Скажите про него тоже что-нибудь.

– А что про него говорить? – пожала она плечами. – Вас, Златон Серпович, что-то гложет. Видать, гложет сильно, иначе бы я так явно не уловила. Вот и всё. Больше ничего сказать не смогу.

Мужчина нахмурился, открыл и тотчас закрыл рот, точно пытался что-то сказать, но передумал.

– Что-нибудь удалось узнать? – спросил он у меня.

Я покачала головой.

Нужен кто-то сильный. Не обычная уборщица, которая своими силами не пользовалась десятилетиями, а бес, умеющий с первого же взгляда улавливать все постыдные тайны.

Либо, разуж такого беса в нашем распоряжении нет, придется обратиться к другой магии. Например, всё же приумножить способности бесовки. Вон, через пару часов практики она сумела распознать грязный (во всех смыслах слова) секрет Мони. Если использовать усилитель, возможно, мы сможем чего-нибудь добиться и в отношении Платона.

– Кажется, придется вызывать Таю. В следующий раз попробуем с ней.

Я не собиралась сдаваться.

* * *

Мы провели весь день в «Цербере», пытаясь найти хоть какие-нибудь следы, и вернулись домой ближе к вечеру, в каком-то сумрачном опустошенном настроении. Свадебное торжество казалось таким далеким, как будто было не вчера, а годы назад. Если бы я не разбирала чемодан и не наткнулась на вечернее платье, то и не вспомнила бы, как мы со Златоном ещё вчера танцевали под медленную музыку, и мне казалось, что мир замер.