Книга Проклятие главы рода, страница 82 – Татьяна Новикова, Екатерина Вострова

— Поцелуй меня, — шепчет она, с затаенным страхом и предвкушением.

Но их поцелуй растворяется в кровавой пелене. Медея видит себя со стороны, черный кожаный комбинезон, на нем практически не видна чужая кровь, чего не скажешь о перепачканном лезвии кинжала.

Медея то появляется, то исчезает, так быстро, что лица не разобрать. Но она-то сама себя всегда узнает. Как и фирменное убийство исподтишка. К чему идти напролом, когда можно просто подло ударить в спину.

И враги в ужасе разбегаются, пытаются спастись, атаковать в ответ. Но куда там. Они так медлительны и глупы, что даже не могут понять, кто перед ними.

Походка похожа на поступь тигрицы, мягкая, обманчиво ленивая, плавная. Вокруг валяются тела ее поверженных недругов.

— Надо же, этот все еще жив. Как печально… для него. — Она склоняется над одной из ее сегодняшних жертв. Волосы падают на ее лицо, заслоняя.

Неужели Филипп все это помнил? Или баюн добрался до бессознательного? Того, что сам Филипп старался вытеснить как можно дальше.

— Это все из-за меня… — шепчет парень перед тем, как упасть в небытие.

На этот раз они проваливаются в куда более далекое прошлое. Медея видит еще живого главу клана Сигнус, его жену, Филиппа и еще какого-то потрепанного мага. Они сидят за столом в большой, богато украшенной гостиной. Чрезмерная роскошь и идеальная чистота бросаются в глаза, особенно на контрасте с прошлым воспоминанием, где Медея разгромила эту же гостиную в пух и прах, пока убивала членов клана одного за другим.

— В нашей семье уже несколько десятков лет не было ни одного толкового предсказателя. С чего вы вообще взяли, что это пророчество, а не приступ белой горячки?! — истерическим тоном вопит женщина, у нее заметно округлившийся живот, к которому она то и дело прикладывает руки, будто пытается защитить. — Дядюшка заливает за воротник практически без перерывов вот уже второй месяц, что тут можно обсуждать, это просто смешно!

— Я тоже считаю, что нужно это просто проигнорировать. Если мы все сделаем вид, что ничего не было — никто об этом и не узнает. — Это уже глава клана. Мужчина обводит взглядом присутствующих.

— Не смотрите на меня так. — Должно быть, это и был тот самый пьющий дядюшка. — Обидно слышать про толковых предсказателей, что их нет. Когда я сижу перед вами. Но вы же все такие напыщенные, правильные. Аж тошнит. Так что все это поделом.

— Да он опять напился! — поморщилась женщина. — Милый, зачем мы вообще это обсуждаем, ведь ясно же, что он спятил.

— Не можешь что-то изменить — расслабься и получай удовольствие. — Мужик вытащил из-за пазухи флягу и, отсалютовав присутствующим, приложился к ней.

«А этот тип мне нравится…» — Медея поймала себя на том, что она бы с удовольствием побеседовала с пьяницей, но быстро оборвала мысль. Она же сама его убила, к чему теперь пустые рассуждения.

— Подождите, — внезапно перебил Филипп. — Речь о том пророчестве, которое я случайно услышал от дядюшки? Ну, что следующий родившийся на свет ребенок нашего клана возвестит окончание правления Арджеша?

— А о чем, по-твоему, я тут полчаса распинался. — Глава клана, кажется, был близок к тому, чтобы выйти из себя. — Или ты хочешь сказать, что уже успел ляпнуть это кому-то?!

Филипп побледнел, но тут же затряс головой:

— Нет, нет, я бы не посмел. Пап, за кого ты меня принимаешь, я ведь не идиот… — он говорил одно, но Медея слишком хорошо его успела узнать за прошедшие два года, чтобы понимать — парень лжет. И при этом сам отчаянно хочет верить в собственную ложь.