Книга Отпускай, страница 186 – Ольга Сурмина

— Не стоит. — Нейтан прищурился.

— Ну что вы, не скромничайте. Это же я вас пригласил. Давайте не будем игнорировать этикет. — Врач достал из кармана пиджака бумажник, затем вынул оттуда несколько крупных купюр и положил их на стол. — Приятного аппетита, мистер Штайнер. — Вновь сверкнули очки. — Еще увидимся.

Нейт чувствовал, как сжимались пальцы на чашке с кофе, и по ней поползла небольшая трещина. От злобы темнело в глазах, настолько, что чуть ли не трясло. Злоба по кругу сменялась исступлением и горечью, затем насмешливым высокомерием, а затем вновь злобой.

И что теперь делать? На самом деле переступить закон? Мужчина обреченно смеялся себе под нос. Или так, или смириться, другого выхода не было. Прямо сейчас мысли о лесопосадках намного больше грели душу, чем о смирении, но тут же за спиной вставал воображаемый образ Эммы, который шептал на ухо: «я никогда не полюблю убийцу. Я буду ненавидеть, и сделаю все, чтобы ты оказался в тюрьме, ублюдок».

Должен смириться. Должен. Обязан. Этот недохирург прав, Нейт поступал еще хуже, и она терпела. Быть может, если потерпит он, они будут квиты. Квиты, и тогда… можно будет рассчитывать хоть на что-то. Возможно, со временем у неё исчезнет тяга делать это. А, возможно, со временем она уйдет от друга детства совсем. Пальцы с силой сжимали в руках вилку, и она чуть гнулась под этим нажатием. Обязан терпеть и улыбаться. Кивать. Ждать. Больше он ничего не может, только ждать. Мечтать ночами о море и лесопосадках, чтобы хоть как-то сбросить напряжение.

Прямо сейчас мужчина не представлял, как вытерпит еще одну неявку ночью. Без секса, без объятий, без элементарной нежности… но со знанием, что она была с кем-то еще. С кем-то конкретным. «Терпи, олень, это твоя вина. Терпи. Мирись с этим».

Только так, по-другому Нейтан не мог. Бросить все, забить, отпустить. Кто-то, может, умеет отпускать, а он не умеет. Заклинило. На земле столько людей, но никто изних ему не был нужен. Только девочка из одинокого лазарета с кубиком Рубика, только она. Мягкая и теплая, которая любит кукол, и кататься у него на спине. Которая много улыбается и долго спит.

Даже после измен. Даже лежачей больной. Любая, лишь бы рядом. Лишь бы только была.

Мясо застревало в горле. Тошнило, адски кружилась голова. Штайнер на самом деле чувствовал себя ужасно, хуже, чем когда-либо. Словно сотрясение мозга было не таким уж и легким. Он сцепил челюсти, и пришел на встречу. Выглядел почти что вменяемым, но… не более того. Его шатало, когда молодой человек вставал. Все еще накатывали рвотные позывы, потому что вестибулярный аппарат отказывался приходить в норму за один день. Фастер утром, к счастью, спала, и не видела этого позора. Но что теперь?

Нейт, чуть шатаясь, поднялся из-за стола. Пытался сохранить равновесие, пытался абстрагироваться, когда делал шаги, но получалось плохо. Зубы стачивались в пыль от досады. Идеальный хозяин больше не сможет стоять у плиты. Больше не сможет доказывать, как он идеальный, по крайней мере некоторое время.

Зачем Ей возвращаться домой к несостоявшемуся насильнику, который её даже покормить не сможет? Какой от него теперь толк? Взгляд становился печальным. Бесполезный озлобленный ревнивец. «Я быстро приду в норму» — говорил он сам себе. «Быстро, ты не заметишь разницы».