Книга Отпускай, страница 188 – Ольга Сурмина

Он молча вырвал бумаги из рук гостьи, сузил глаза и поднес на свет печати экспертизы.

— Бумажки на совесть сделаны. — Ухмылка на его лице становилась все более мерзкой. — Знаешь сколько таких «дочерей» тут перебывало?

— У меня есть тест ДНК. — Прошипела Фастер, со злостью схватившись за дверь. — Могу прийти в следующий раз со своим адвокатом. Я не собираюсь подавать в суд, не собираюсь вас выселять, блин!!! Я просто хочу увидеть фото мамы, и все!!!

— Фото мамы она хочет увидеть! — Рявкнул мужчина и взялся за ручку двери, затем потянул её на себя. — Пугать она меня тут будет, хах. Ну давай, приди сюда со своим судом. Какой суд будет рассматривать вот это? — Он потряс в воздухе бумагами. — С ними не в суд, с ними только в общественный туалет можно прийти.

— Да, фото мамы! — Закричала Эмма. — Хочу попытаться понять, была у неё гребаная дистрофия или нет!!!

Внезапно незнакомец переменился в лице. Он чуть стушевался, подняв брови:

— А зачем тебе это знать? — Взгляд становился испытывающим.

— Потому что у меня гребаная дистрофия! — Фастер раздраженно фыркнула. — Одно из двух, либо мама была сильно больна, либо она родила от инвалида. — Она осеклась, уставившись на мужчину, который заметно смутился. Дажечуть отвел глаза, словно его обвинили в чем-то постыдном, упрекнули. — Да быть этого не может. — Одними губами прошептала гостья.

— Дочь Эллы Эгертон удочерили очень добрые люди. — Тихо сказал хозяин. — Она должна была жить и ни в чем не нуждаться.

— Да. Вот только добрые люди умерли через четыре года. — Эмма в который раз сжала кулаки. — Их дом сгорел, и я отправилась в детский дом.

Мужчина опустил взгляд, и кивнул внутрь квартиры. Девушка замялась, но, все же, вошла.

Легкий запах пыли. Старых книг, случайного сквозняка. Светлые обои в широком холле давно выцвели, и розовые цветочки на них превратились в бежевые. Их точно не меняли лет двадцать, а то и дольше. У входа стоял светлый, небольшой комод с высоким зеркалом, чуть дальше шкаф. Все с небольшими завитками на углах, явно мебельный комплект. Фастер неловко поежилась, пока незнакомец на коляске запирал дверь, и быстро разулась.

— Как ты меня нашла? — Неловко спросил тот, нервно потерев тонкие колеса.

— Я вас не искала. Просто пришла в квартиру мамы, и хотела договориться с хозяином насчет фото, вещей… — Она вновь замялась, а мужчина поехал в одну из комнат, жестом зовя гостью за собой.

Светлое, широкое помещение. Небольшая двуспальная кровать, накрытая серым пледом с ручной вышивкой, который, казалось, не трогали целую вечность. Маленькая тумба с торшером, мягкий бежевый ковер с белым, геометрическим узором. У окна качались серые, пыльные шторы, а на стене с однотонными светло-желтыми обоями висел довольно крупный портрет в рамке.

Женщина на нем улыбалась. Чуть поправляла короткие, светлые волосы, неуверенно смотрела в камеру такими же светлыми, бесцветными глазами. Другой рукой она прижимала к груди книгу, поверх которой чуть топорщился бантик, повязанный на шее на желтом платье в белый горошек.

— Ну вот, твоя мама. — Глухо отозвался мужчина. — Похожа на тебя чем-то.

— Вы же мне не верили. — Она прищурилась. — А теперь вдруг похожа стала?

— Да все знали, что Элла умерла при родах. — Хозяин прикрыл глаза. — Вот вообще все. Как только я выкупил эту квартиру, стали ходить «доброжелатели». Распинаться, мол, удочерили, и что дочь должна жить в квартире матери. Бумажки разные приносили. Ну на лоха, короче. А удочерил её мужчина с сестрой, родственник Эллы. У них дом был свой, конюшни,деньги водились. Свежий воздух. Я решил, что… ну… ей будет лучше в нормальной семье, а не с отцом, который себя-то еле возит. — Он отвел взгляд.