Онлайн книга «Смерть как сон»
– Можете меня не стесняться. Я и сама разденусь, если просижу здесь еще полчаса. Бакстер рассмеялся. По его просьбе я надела сегодня юбку и туфли на высоких каблуках. Согласно замыслу, я должна была выглядеть максимально женственно. Якобы это поможет подозреваемым быстрее потерять бдительность и раскрыться. Рано утром Бакстер отправил в магазин одну из своих подчиненных, предварительно выяснив у меня все нужные размеры. Магазин, конечно, был еще закрыт, но, как известно, запертые двери никогда не являлись для ФБР помехой. Хуже было другое. Из-за примерок я пропустила большую часть утреннего совещания. – Уитона предупредили о нашем визите? – Да, за час. Я попросил ректора заглянуть к нему. Он молодец – ректор, я имею в виду; все сделал как надо. Прекрасно понимает, что, если в деле об убийствах и похищениях окажется замешан кто-то из сотрудников университета, это послужит всему заведению не самой лучшей рекламой. Поэтому он попросил Уитона оказать нам всяческую помощь и ни на что не обижаться. Про собольи кисти и «Спящих женщин» он ему не говорил. Сказал лишь, что у нас появилась некая ниточка, которая ведет к дверям кафедры современного искусства. – И что Уитон? – Ответил, что не возражает, но не станет ради нас надолго отвлекаться от работы. У него очень плотный график, где все расписано буквально по минутам. Что ж, мы не против. – Проверка связи, – раздался в фургончике приглушенный голос Ленца. – Мы входим. Бакстер убедился, что запись включена. – Давайте вперед. Ленц постучал в какую-то дверь, и мы услышали, как она открылась. – Это еще что? – прозвучал изумленный шепот Кайсера. – Картина, – ответил Ленц. – Вперед и направо. Видишь проход? Бакстер оглянулся на меня. – Мы решили запустить вас как можно раньше, Джордан. Пока Уитона еще можно будет застать врасплох. – Роджер Уитон? – услышали мы Кайсера. Последовала пауза, затем сочный мужской голос произнес: – Да. А вы, надо полагать, представители ФБР? – Специальный агент Джон Кайсер. А это доктор Артур Ленц. Психолог-криминалист и судебный психиатр. – Любопытно. Что ж, рад знакомству. Чем могу служить? – У нас есть несколько вопросов, мистер Уитон. Думаю, мы не задержим вас надолго. – Прекрасно, мне нужно работать. – Это воистину произведение искусства, – с чувством проговорил Ленц. – Пожалуй, лучшее из созданного вами. – Очень на это надеюсь, – кротко отозвался Уитон. – Это моя последняя. – Последняя «Поляна»? – Да. – Что ж, она послужит достойнейшим завершением впечатляющего цикла. – Благодарю вас. – А почему, кстати, последняя? Вновь повисла пауза, после которой Уитон отозвался с искренней печалью в голосе: – Я не очень молод и не очень здоров. Хочется успеть попробовать еще что-то. Если не возражаете, приступим? Ректор, честно говоря, весьма заинтриговал меня, сообщив о вашем визите. – Мистер Уитон. – Это опять голос Кайсера. – В течение последних полутора лет в Новом Орлеане и окрестностях без вести пропали одиннадцать женщин. Вы слышали об этом? – Как не слышать! У нас в университете дважды в неделю полиция проводит семинары по безопасности для студенток. Листовки развешаны на каждом углу. – Хорошо. Мы расследуем это дело, и именно поэтому мы здесь. Видите ли, некоторые из жертв внезапно, так сказать, объявились. – Я читал в газетах, что полиция обнаружила тело женщины, похищенной с автостоянки близ магазина «У Дориньяка». Но там было написано, что это похищение, скорее всего, никак не связано с остальными. Кайсер доверительно сообщил: – Надеюсь, вы понимаете, что иной раз мы просим газетчиков писать то, что нам надо. В оперативных целях. После очередной паузы Уитон ответил: – Да, конечно. Так вы говорили, что некоторые жертвы объявились. Каким образом? Вернулись домой или вы обнаружили их тела? – Не совсем. Мы обнаружили картины, на которых они были изображены. – Картины?! В каком смысле? – В прямом. На этих картинах женщины изображены обнаженными и на первый взгляд спящими. А возможно, что и мертвыми. – Боже правый… И вы пришли, чтобы поговорить со мной об этом? – Да. – Но почему со мной? Вы нашли эти картины у нас в университете? – Нет, в Гонконге. – В Гонконге?! Прошу прощения, джентльмены, я не совсем понимаю… Я коснулась руки Бакстера. – Мне казалось, что допрос должен был вести Ленц. Об этом был уговор. – Артур сам предложил Джону начать. Джон ведет разговор, а Ленц встрянет в нужный момент с нужным вопросом. Он знает что делает. – Мистер Уитон, – продолжал тем временем Кайсер, – мы провели экспертизу картин, не искусствоведческую, а криминалистическую, и обнаружили на холстах щетинки от кисточек. Весьма редких – собольих. – Вы что же, хотите обойти всех художников, которые работают этими кистями? Боюсь, это займет у вас слишком много времени. – Согласен, это было бы не под силу даже нам. Но речь идет не просто о собольих кистях, а об очень редкой их разновидности. Они производятся во всем мире только на одной небольшой фабрике в северном Китае. И в США есть лишь один их импортер, реализующий товар весьма малыми партиями. Избранным клиентам. – И Туланский университет – один из таких клиентов, не так ли? Теперь понимаю. Ну что ж, я действительно заказываю эти кисти. И в этом нет ничего удивительного. – Почему вы заказываете именно эти кисти? – Потому что они лучшие в мире. Самые эластичные. Обычно их используют для акварелей, но на самом деле они универсальны. Я пишу свои картины маслом, и эти кисти меня еще ни разу не подводили. – Ваши аспиранты также пользуются ими? – Если бы я не заказывал их, как минимум двое из моих аспирантов не смогли бы себе этого позволить, поскольку такие кисти – дорогое удовольствие. – Вы говорите о мисс Лаво и мистере Гейнсе? Уитон хмыкнул. – Именно. Фрэнк мог бы купить китайскую фабрику на корню, если б захотел. – А сейчас вы говорите о мистере Смите? – все тем же официальным тоном продолжал Кайсер. – Да, я говорю о Фрэнке Смите. – А в настоящий момент вы пользуетесь именно этой кистью? – Нет, как раз сейчас я пользуюсь обычной. Но она тоже хороша. – Как давно вы начали писать свои картины собольими кистями? |