Книга Непокорная ведьма, страница 192 – Кристен Чиккарелли

– С этого момента вступает в силу распоряжение, согласно которому запрещается охотиться на ведьм и причинять им вред только за то, кем они являются. Все чистки объявлены вне закона.

– И кто же так сказал? – прокричал какой-то умник в трех столах от нее.

Лейла покосилась в его сторону и обнаружила, что им уже занялись четверо ее солдат.

– Так сказал командир Гидеон Шарп, – прорычала она.

Услышав имя Гидеона, зал смолк.

– У вас есть три варианта. – Лейла подняла указательный палец. – Можно поступить на службу в армию Каскадии и отныне отчитываться перед командиром Шарпом. – Она подняла еще один палец. – Можно сдать униформу и отправиться по домам. – Подняла третий. – Можно отправиться в тюрьму под конвоем и остаток дней гнить в камере рядом с вот этим куском дерьма. – Она кивнула в сторону своего брата, скорчившегося на полу, и толкнула его сапогом. – Все понятно? Вопросы есть?

Никто не поднял руку.

– Отлично. Завтракайте дальше. После все должны в обязательном порядкеявиться во двор и получить дальнейшие инструкции или увольнение.

Беспокойно перешептываясь, бывшие солдаты Кровавой гвардии вернулись к еде под бдительным присмотром вооруженного батальона Лейлы.

Три месяца спустя

Руна не отрываясь смотрела в окно. Все ее внимание было приковано к бесконечным рядам экипажей, выстроившихся перед Уинтерси-хаус. Полная луна подсвечивала иссиня-черное небо. Гости, блистая шикарными нарядами и драгоценностями, потоком следовали в главные двери.

Руки у Руны дрожали так, что она сцепила их в замок.

У меня не получится.

Подобрав подол вечернего платья, она развернулась на каблуках и, чеканя шаг, направилась мимо лестницы, ведущей в бальный зал. Лестница, к слову, была украшена по случаю сегодняшнего торжества и гудела от людской болтовни. Руна мельком заметила рыжую макушку Барта Вентольта, услышала звонкий смех Джунипер. Однако при виде друзей она лишь убедилась в своем решении.

Я не могу туда спуститься.

Руна проскользнула в свои покои, где было тихо и мирно. Свет погасили с наступлением вечера, а дверь в комнату для заклинаний была приоткрыта.

Руна распахнула ее на всю, вошла и направилась прямо к окну. Сняла щеколду, толкнула створки.

В комнату хлынул теплый ветерок.

На мгновение Руна прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, напоминая себе, насколько ей повезло. Напоминая о том, что она никогда в жизни больше не будет принимать что-либо как данность. Ни свежий ветерок, ни луну на небе – и уж точно ни остров, который зовет домом.

Стояла та неопределенная пора, когда лето сменяется осенью. Листья на деревьях меняли цвет, ветра становились сильнее. Погода капризничала: то баловала жарой, как в разгар лета, то грозила таким холодом, будто со дня на день пойдет снег.

Сегодня природа, видимо, склонялась к первому варианту. Было тепло, дул слабый ветерок.

Руна подхватила юбки и взобралась на подоконник. Она уже собиралась ухватиться за плющ и сбежать через сады, но тут за ее спиной раздался голос:

– Какого черта ты творишь?

Руна застыла.

Впрочем, она не спешила поворачиваться и некоторое время молча смотрела на поля, расстилающиеся перед домом. Среди полевых цветов петляла тропинка, ведущая в лес, а оттуда – к морю.

– Просто… э-э-э… проверяю, как сады.

Она нырнула обратно. На щеках, к ее негодованию, разгорался румянец. Руна развернулась и оказалась лицом к лицу с Гидеоном Шарпом. Он стоял в дверях, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, и вид у него был весьма позабавленный.