Книга Чуж чуженин, страница 124 – Ксения Скворцова

Одна только Векша, которой из-за произошедшего пришлось прервать подготовку к свадьбе с Хортом, по-прежнему переживала. Возможно, из-за того, что именно ее жених отправился на поиски княжича и досих пор не возвращался, а возможно, потому, что чувствовала, что дело обстоит гораздо серьезнее, чем предпочитали считать остальные домочадцы.

Кажется, только Векша замечала, что Мстислава медленно умирает изнутри. За полторы седмицы, что прошли с того окаянного дня, Мстиша похудела сильнее, чем за все время своего скитания по лесам. Бесшумной тенью она проскальзывала по мрачным холодным сеням в заснеженный сад, выбираясь с княжеского подворья только к святилищу Небесной Пряхи, и верная чернавка с жалостью взирала на то, как ее госпожа склоняется в скорбной молитве, закутавшись в темный плащ, точно вдова.

С исчезновением Ратмира жизнь Мстиши словно прервалась. Он был ее солнцем и звездами, и теперь она не понимала, зачем каждое утро просыпалась. Трудно было сказать, что поразило Мстиславу сильнее – обращение Ратмира на ее глазах или слова Радонеги. Мало того что Мстиша оказалась орудием в руках княгини, она еще и не сумела выполнить возложенное на нее предназначение. Она не просто не помогла Ратмиру, а вконец погубила его.

Возвращение Хорта не обрадовало, а лишь усилило Мстишино отчаяние. Он приехал один, усталый, угрюмый, заросший щетиной. Не раздеваясь и не заходя ни к кому, воевода первым делом отправился к Мстише, но его слова не принесли утешения.

Оказалось, что в лесу в отдаленной глухой заимке была устроена избушка, где обычно Ратмир пережидал превращение. Если же он не успевал туда, то всегда убегал в знакомый лес, и Хорту действительно иногда приходилось его разыскивать.

Мстиша хорошо понимала, о чем говорил воевода, с содроганием вспоминая, в каком состоянии обнаружила Ратмира в тот, первый раз.

Но, продолжал воевода, нынче след вел в другую сторону, а потом и вовсе терялся, да так, что даже Хорту, опытному ловцу, оказалось не под силу его подобрать. Заимка пустовала, и, сколько он ни кружил по чаще, княжича ему найти не удалось.

Мстиша и без того в глубине души знала, что Хорт вернется с пустыми руками, и поэтому теперь сидела в темных Ратмировых покоях, одинокая и никому не нужная. Она чувствовала, что ее присутствие сделалось неудобным, ведь княжна являлась живым напоминанием того, кем на самом деле был ее муж.

Только Векша оставалась рядом. Она приходила напомнить, что нужно есть и пить, заставляла покидать выхоложенную горницу, чтобы сходить на поклонк Богине. Лишь Векша не теряла присутствия духа и улыбалась княжне, ободряя ее и призывая верить в лучшее. Но когда нынче чернавка появилась на пороге, на ней не было лица. Впрочем, едва ли Мстиша была в состоянии это заметить.

– Госпожа, – нетвердо начала Векша, и Мстислава вздернула голову, замечая непривычную дрожь в ее голосе.

– Что? Что стряслось? – сипло спросила она, все больше хмурясь под напором нарастающей тревоги. – Вести от Хорта?

– Нет, – быстро замотала головой Векша. – Не от Хорта. Поутру я ходила на торжок, и ко мне подошел… – Она замялась и опустила взгляд на свою руку, в которой было зажато что-то небольшое. – Вот. – Нехотя она протянула Мстише ладонь с лежавшей на ней трубочкой.

Мстислава несколько раз моргнула, прежде чем взять бересту.