Книга Чуж чуженин, страница 136 – Ксения Скворцова

От озноба стучали зубы, и Мстислава не могла вспомнить, когда в последний раз ей было по-настоящему тепло. Становилось все труднее не замечать искушавшие разум мысли: разве Ратмир бы осудил ее за то, что она хотела согреться? За то, что нуждалась в надежном плече рядом? Мстиславе ведь не нужно многого. Просто почувствоватьчье-то тепло. Она бы притворилась, что это Ратмир, и позволила позаботиться о себе…

Только как далеко это притворство могло завести ее?

Сновид поднялся, чтобы подкинуть дров, и Мстислава встрепенулась, отгоняя от себя запретные думы. Но, вернувшись, он словно невзначай сел рядом с Мстишей. Она и сама не знала, приятна ли ей его близость. Отведя взор от радостно кинувшихся на свежие поленья языков пламени, Мстислава посмотрела на Сновида.

Он был красив. Даже кажущиеся нескончаемыми дни скитаний не испортили его. Светлые волосы, небрежно выбивавшиеся из-под меховой шапки, все так же спорили с черными бровями. Глаза все так же мерцали, не думая скрывать обожания и страсти. Обветренные, но по-прежнему чувственные губы были покорно сомкнуты, но Мстислава знала – одно только ее слово, и они приникнут к ней с прежней пылкостью.

– Ты правда веришь, что сможешь расколдовать его? – тихо спросил Сновид, спокойно дождавшись, пока Мстислава закончит его рассматривать.

Мстиша вздрогнула, отрываясь от затягивающей в себя искрящейся серой пучины. Она сглотнула. Неужели он сомневался? Неужели у нее было что-то, кроме этой веры?

– Да. – Короткий ответ вышел хриплым и неубедительным.

– И ты думаешь, он перестанет быть зверем?

Мстислава нахмурилась, и тогда боярин спросил:

– Волк на посадничем подворье. Это был он?

Как Сновид понял? По Мстишиному лицу? Но ведь она сама не знала наверняка, только подозревала.

На миг перед глазами как живые мелькнули мерзкая ухмылка, угреватое лицо и оскал желтых гнилых зубов Шульги, помстился запах немытого тела и похоти.

Мстишу передернуло. Догадка одновременно восхищала и пугала. В груди горячо разливалось торжество возмездия, но вместе с тем при мысли о разорванном в клочья Шульге делалось страшно. Она не могла вообразить, чтобы спокойный, рассудительный Ратмир так жестоко расправился с человеком, пусть даже и обидчиком его невесты.

Сновид продолжал сверлить Мстишу пристальным взором, точно читая мысли. Она отвела глаза, с тревогой ожидая, что он начнет настаивать, но он слишком хорошо знал ее, чтобы загонять в угол. Поэтому Сновид улыбнулся и легко, будто мимоходом, коснулся пальцев Мстиславы. Движение получилось таким естественным и невинным, что ей не пришло в голову отдернуть руку.

– Ты ведь не хуже моего понимаешь, Мстишенька. Звериные повадкине так легко вытравить. Даже если удастся снять с него шкуру… – Мстиша резко повернулась к Сновиду и уже приоткрыла губы, но тот хмыкнул и уточнил: – Волчью шкуру. Если удастся вернуть ему человечий облик, неужели ты веришь, что на этом все закончится?

– О чем ты? – еле слышно спросила Мстислава.

Сновид вздохнул, будто ему не хотелось продолжать болезненный для Мстиши разговор, и ласково погладил ее ладонь.

– Он уже почувствовал на своих клыках кровь, Мстиша. Людскую кровь.

– Не он, волк! – резко возразила она.

– Где пролегает межа, Мстиша? Ты знаешь? Где кончается волк и начинается человек?