Книга Чуж чуженин, страница 208 – Ксения Скворцова

Они почти пришли. Ночь для облавы решили выбрать лунную: хоть Мстислава и описала во всех подробностях расположение двора и избы, люди князя никогда не бывали в этом месте, и свет должен был помочь им быстрее освоиться. Ратмир и Хорт разделили дружину на три отряда, которые с разных сторон окружили двор Тютки, а Мстислава с Ратмиром отвечали за стражника на воротах.

Когда из-за поворота наконец показался знакомый гнилой забор, сердце Мстиши отчаянно заколотилось. Она остановилась и прерывисто вздохнула, вытирая вспотевшие ладони о плащ. Ратмир бесшумно вырос сбоку и внимательно заглянул ей в лицо. Подняв глаза, Мстиша застыла: впервые с того мига, как она надела Незванино обличье, он смотрел с участием и без неприязни.

– Готова? – беззвучно спросил он.

Мстислава собралась с духом и, сжав губы, твердо кивнула. От осознания, что миг расплаты с ее мучителями приближался, по телу пробежала щекотная дрожь. Мстиша остановилась у калитки, дождалась, пока Ратмир спрячется, прильнув к забору, и постучала – дважды коротко, раз долго и снова дважды коротко, как было условлено в шайке. Мстиславе никто тайного перестука не сообщал, но она сама успела его заприметить.

Некоторое время никто не отзывался, и Мстиша снова постучала. На этот раз за забором послышались шаги, и вскоре хриплый неприветливый голос спросил:

– Кто?

Должно быть, у разбойников был и условный отзыв, но уж его Мстислава не знала, поэтому, откашлявшись, ответила:

– Свои.

– Своидома по лавкам сидят, – хмыкнули за калиткой, но через мгновение одна из дощечек зашевелилась, и в образовавшейся щели показался глаз караульного. Даже в скудном свете Мстиша заметила, как тот расширился от узнавания и радостного изумления. Следом раздался звук отпирающегося засова. – Да неужели! – весело воскликнул Блоха, нараспашку отворяя калитку. Наверняка уже прикидывал в уме, как расщедрится Желан, когда именно он приведет к нему нашедшуюся беглянку.

Но воодушевление сыграло с разбойником плохую шутку: поддавшись чувствам, он не заметил, как из укрытия черным призраком скользнул Ратмир. Мстиша едва успела отскочить в сторону. Несколько молниеносных движений, и Блоха уже лежал на земле с кляпом во рту. Умело связав разбойника, Ратмир приставил ладони ко рту и дважды ухнул пугачом. Через миг откуда-то с другого конца двора послышалось ответное уханье, и с разных сторон забора зашуршали кусты и замельтешили тени.

– Будь здесь и не высовывайся, – не глядя на Мстиславу, коротко приказал Ратмир и, еще раз быстро проверив крепость пут Блохи, пригнулся и побежал к дому.

Мстиша обняла себя руками и попятилась к дереву. В сырой тишине весенней ночи послышались сдавленные крики и звуки борьбы. Княжеских людей было на порядок больше, чем разбойников в стане, поэтому Мстислава не сомневалась в исходе их вылазки, но все равно не могла не переживать. Что-то в глазах Ратмира говорило ей, что он не станет жалеть себя и беречься. За то время, что она не видела его, он изменился, и эти перемены беспокоили ее.

Занятая своими мыслями, Мстиша не заметила, как позади нее возник человек.

– Паскуда! – прошипел он, и она, подпрыгнув на месте, обернулась.

Дружинники уже зашли в дом, и никто не подумал, что в глубокий ночной час кто-то из шайки может оказаться во дворе. Мстислава в ужасе смотрела в наливавшиеся бешеной яростью глаза Чубатого, где метались два противоречивых желания: убить ее и остаться на свободе. Он сжал зубы и глухо зарычал от отчаяния и досады, и этот звериный рык заставил волосы на руках встать дыбом. Не раздумывая, Мстиша повернулась и ринулась прочь: к дому, к людям. К Ратмиру.