Книга Незваная, страница 86 – Ксения Скворцова

Убежать тоже не было лёгкой задачей.

Мстиша ощутила движение за спиной, и поняла, что Щербатый собралсяпродолжить истязание. Притворившись лишившейся чувств и не шевелясь, княжна приготовилась для решительного рывка. Разбойник думал, что его жертва всё ещё не пришла в себя, и надо было воспользоваться возможностью. Через миг на голову Мстиславы опустилась грубая пятерня, и Щербатый рывком приподнял её за волосы.

Новая боль подстегнула Мстишин гнев и, ухватив рукой горсть песка, она со всей мочи швырнула его в лицо обидчику. Щербатый вскрикнул и похабно выругался, от неожиданности выпустив жидкую Незванину косу. Нельзя было терять ни мгновения, и, резво вскочив на ноги, Мстислава ринулась в сторону спасительного выхода. Она бежала так, словно по пятам за ней мчалась стая бешеных собак, так, как никогда ещё не бегала. Повинуясь наитию, Мстиша рванула обратно на торжок, в толпу, из которой совсем недавно стремилась выбраться. Опрокидывая лотки и сшибая прохожих с ног, она не разбирая дороги неслась к выходу.

Другой возможности для побега не будет. Даже если Щербатый не догонит её сейчас, он быстро поставит на уши шайку, и в самый короткий срок те прочешут всё Зазимье. Мстиша бежала без передышки, не замечая мелькающих лиц прохожих и лошадиного навоза под ногами, не слыша насмешливого смеха и ругани, несущихся ей вслед, не чувствуя колющей боли в боку. Она бежала и бежала, не смея ни остановиться, ни оглянуться. Только оставив торговую площадь далеко позади, Мстиша осознала, что ноги сами принесли её в ту часть города, где, подступая к княжескому детинцу, раскинулись боярские усадьбы. Мстислава уже успела позабыть, что существовала иная, далёкая от смрадных окраин жизнь, и, наконец почувствовав себя в безопасности, перешла на шаг. Но княжна позабыла и о том, в каком обличье находилась, и многозначительные взгляды здешних обитателей стали болезненным напоминанием о её положении. Самая грубо одетая чернавка, торопившаяся по хозяйскому поручению, выглядела купеческой дочерью по сравнению с Мстишей.

Грудь жгло так, будто в ней работали кузнечные мехи, сердце трепетало, готовое разорваться на части, а во рту так пересохло, что Мстиша жадно слизнула стекавший с верхней губы пот. Пыл угас, и княжна понуро плелась мимо богатых домов, чувствуя себя под насмешливыми и осуждающими взглядами вороной, залетевшей в стаю лебедей. Она горько усмехнулась про себя собственномусравнению: когда-то давно Ратмир назвал её каржёнком. Кто бы мог подумать, что шутка так жестоко обратится действительностью.

Место схлынувшего возбуждения заняла вернувшаяся боль: щека и разбитая губа саднили, ныло подреберье. Палящее солнце не грело истощённое тело, и Мстиша начала дрожать. Обняв себя за плечи чтобы согреться, она обнаружила, что с одной стороны не хватало куска рукава. Незванина ветошь осталась на торгу, и Мстиславе даже нечем было прикрыть наготу. Каждый следующий шаг давался всё тяжелее. Если не убраться с улицы, то рано или поздно её примут за дворобродку и прогонят, а там — прямая дорога обратно к Желану.

Она остановилась и огляделась. После свадьбы Мстиша успела побывать во многих из этих усадеб с Ратмиром, и везде её принимали с почестями. Могла ли она надеяться, что в нынешнем виде к ней проявят хотя бы крупицу того уважения? Хотя бы сострадание? Милосердие?