Книга Тропы в тумане, страница 27 – Екатерина Сулименко

Я сорвал несколько штук и повернул назад, но очень скоро остановился.

Я слышал плач.

Анаяра рыдала в голос, громко и горько. Так плачут, когда больше нет сил сдерживаться, и рушатся все преграды.

Внутри меня всё сжималось, и я едва удерживался, чтобы не броситься к ней со всех ног. Ставшие уже ненужными цветы алии выпали из разжатого кулака.

Что она оплакивала? Свою слабость? Свой страх? Свою жизнь?

Кажется, что этот её неуправляемый страх перед высотой обнажил что-то, от чего она так отчаянно убегала. Но вот теперь это что-то её всё-таки настигло.

Я стянул плащ и, тихо приблизившись к Яре, накинул его ей на плечи. Яра вздрогнула и схватилась за края плаща. Отвернула заплаканное лицо и быстрыми движениями вытерла слёзы.

— Я могу чем-то помочь?

Анаяра помотала головой:

— Всё в порядке.

— В самом деле?

— Да. В полном.

Она зябко обхватила себя за плечи и принялась раскачиваться взад-вперёд. Она болезненно вздрагивала, будто любое дуновение ветра причиняло страдания.

Я сел рядом и обнял Яру. На мгновение показалось, что она отпрянет, но нет — она не двинулась навстречу, но и не торопиласьотстраняться. Я притянул её чуть ближе, и она позволила это. Кажется, я забыл, как дышать — любое движение могло спугнуть мою луну. Она понемногу успокаивалась и переставала дрожать, и сердце стучало размеренно. Это правильно. Близость истинной пары и должна так действовать. Но Яра… вряд ли она это поймёт.

Я мог бы просидеть так сколь угодно долго, держа в объятиях Анаяру. Но ей пора спать.

Слегка похлопал её по плечу:

— Нужно устраиваться на ночлег.

Анаяра

Пробуждение выдалось не из приятных. Примерно так же я себя чувствовала, когда перебрала хмельного на собственной свадьбе.

Уже совсем рассвело, но вставать не хотелось. Я уснула, завернувшись в плащ стража, точно в кокон. Мне даже не пришлось доставать заговорённое одеяло — таким тёплым и уютным оказался этот огромный кусок ткани. А уж моя способность засыпать в любом месте и в любом состоянии не подвела и в этот раз.

В нескольких шагах располагался догоревший костёр. Глядя на него, я снова захотела разрыдаться.

Какой отвратительный день случился накануне!..

Стыдно. Как же мне стыдно. И перед собой, и перед Стражем.

Перед Стражем — за слабость. Перед собой — за то, что показала её. Какой позор! Меня стошнило от страха. Я думала, что умру на месте от унижения.

Проклятый страх высоты! Я была свято уверена, что поборола его много лет назад, ещё в юности. Теперь он настиг меня и сломал всю выдержку, на которую я рассчитывала в этом походе. И теперь Элле во всей красе увидел, какая я на самом деле слабая и жалкая — настолько, что не могу даже держать лицо.

А какие жестокие слова я ему наговорила! Я застонала, вспомнив всё в красках, и в досаде ударила кулаком по земле. На месте Стража я бы влепила оплеуху за такое.

Я не должна была вымещать на нём свою боль. Конечно, не убивал он Джера. До меня дошли бы слухи. В конце концов, мы оба пострадали от тех событий, каждый по-своему. Элле потерял ничуть не меньше, чем я. Возможно, даже больше.

Мне стоит быть дружелюбнее. Мне самой станет от этого легче. Тем более что минувший день показал, насколько я нуждаюсь в Элле. Я даже позволила обнять себя, и мне было хорошо в кольце его рук. Стража, кажется, вовсе не заботили все безобразные сцены, что я закатила.