Книга Тропы в тумане, страница 50 – Екатерина Сулименко

Расщелина в скале затянулась белёсым туманом. Отныне путь в Долину Аверандис для меня закрыт. Как и для любого другого, пока здесь не появится новый дух-хранитель.

… Глубокой ночью, когда Яра уже крепко спала, я вновь пришёл к расщелине. Было кое-что, что я хотел бы сделать без свидетелей. Ничего особенного, но…

Перед расщелиной я положил меч Стража, а на него — маску-шлем. Это всё мне больше не пригодится. Это достанется будущему Стражу — кем бы он ни был, и что бы ни вынудило его бросить всё и принять здесь свою судьбу.

Несмотря ни на что, сердце затапливала горечь. Это место должно было стать моим последним пристанищем и моей могилой,усыпанной кровавыми цветами. Я настолько сросся и свыкся с этой мыслью, что других не допускал. Мне полюбились Долина и её природа. Теперь же вновь придётся завоёвывать своё место во внешнем мире, вновь учиться общаться с сородичами и людьми. Хозяйка же Долины никогда не требовала многословия.

И тут словно бы в ответ на мои размышления вдалеке раздался высокий пронзительный вопль — это был последний раз, когда я его слышал.

— Да, да, старушка. Мне тоже грустно. Прощай и ты. Теперь твой покой будет стеречь другой Страж вместе с другим духом.

Сказав так, я пошёл прочь, не оглядываясь.

На рассвете мы с Ярой уйдём.

Анаяра

Обратная дорога выдалась куда легче и быстрее. Погода радовала, дожди не размывали тракты. На наше счастье, удалось присоединиться к очередному каравану, шедшему в столицу через Акону. Я переживала за Элле, ведь он, по его собственным словам, изрядно одичал вдали от общества, и тревоги мои были не напрасны.

Элле действительно одичал. Внешне спокойный и даже доброжелательный, тем не менее он вёл затаённую борьбу, о которой посторонние могли лишь догадываться. Волк внутри него был всегда наготове и во всём вокруг видел лишь опасность. Безусловно, навыки жизни в обществе всё же играли свою роль и спасали всех, и самого Элле тоже, от губительных инстинктов хищника.

Успокаивался он лишь рядом со мной, и мне приходилось постоянно быть в поле его зрения — так Элле мог быть уверен, что я в порядке. Я чувствовала, как слабеет натянутая до предела струна внутри него, стоило лишь взять его за руку.

Ничего, ничего. Ты помог мне, пронёс над пропастью, спас от всех ненастий. Теперь я помогу тебе. Всё будет хорошо.

Мы решили остановиться в спокойном предместье столицы, на постоялом дворе. Сразу оказываться в гуще людей не хотели мы оба. Первым же делом я вымылась и, следуя доброму совету жены хозяина, посетила местную швею. Она ловко и сноровисто подогнала под меня одно из уже готовых платьев, и я обзавелась обновкой впервые за долгое время. Я даже не сразу узнала себя в зеркале. Забыла, как идёт мне светло-зелёный цвет, как гармонирует с глазами и оттенком волос. Элле остолбенел, когда увидел меня.

— Наконец-то, — сказал он. — Я больше не желаю видеть тебя в чёрном. Никогда.

Я была согласна с ним. Мне самой чёрное опостылело до глубины души.

В поместье Серебряных Бабочек оставались некоторые мои вещи (если только от них не избавились за всё время), и не помешало бы туда наведаться за ними. Но сначала я намеревалась увидеться с Аурикой.

Однако же в школе, где она училась, меня ждала самая дурная новость, какую я только могла представить.