Книга Подводная конкиста, страница 26 – Вита Марли

— Что это ещё за тапо́к? — рассеянно спросил испанец.

Эстебан маялся.

Привыкший к безмолвному диалогу с самим собой, он быстро утомлялся от бестолковой трескотни. Однако, кроме Иш-Чель и паренька Аапо, никто более непроявлял к нему дружелюбия. Поэтому пустой разговор испанец нехотя поддерживал.

— О, ты не знаешь, Человеческий Господин, но это очень интересная игра. — закивал Аапо. — Благородные мужи Кулуакана состязаются в силе, ловкости и проворстве. Они перебрасывают каучуковый мяч с одного конца поля на другой и стараются попасть в кольцо, подвешенное на высоте, примерно, в полтора тланчанских роста.

— И всё? — фыркнул квартирмейстер разочарованно.

— В общем-то да. — пожал плечами юноша. — Есть, однако, один нюанс: касаться мяча разрешено только бёдрами и предплечьями.

Для лучшего представления Аапо растопырил локти, изобразив удар по невидимому мячу, и чуть было не заехал по лицу впередиидущему слуге.

— Движение мяча символизирует перемещение солнца и звёзд по небу, — увлечённый рассказом конфуза так и не заметил, — а противоборствующие команды инсценируют символическую борьбу дня и ночи.

— А как определяют победителя? Побеждает тот, кто попадёт в кольцо большее количество раз?

— Ты, верно, полагаешь, что пок-та-пок дело лёгкое. — слуга добродушно рассмеялся. — Но позволь развенчать твои заблуждения! Каучуковый мяч тяжёл настолько, что порой участники ломают себе руки или ноги. Попасть в кольцо — задача неимоверная. Были случаи, когда играли несколько дней подряд с перерывами лишь на ужин и сон до тех пор, пока в конце концов не объявлялся победитель.

За праздной беседой Эстебан не заметил, как полумрак ветвистых коридоров сменился широкой аркой с пышными жёлтыми гроздьями висячей акации. Сад правителя раскинулся не вокруг поместья, как предполагал квартирмейстер, а прямо посреди его резиденции в окружении белёных известью стен и многочисленных хозяйственных пристроек. Натуральный патио!

Только выполнен этот патио не на испанский манер, а с нарочитым местным колоритом.

Высокие деревья соседствовали с клумбами, цветами и растениями в глиняных горшках и кадках. Вдоль дорожек из мелкой мраморной крошки журчали фонтанчики и каждый подобный фонтан включал в себя фигурку местного божества, Тлалока, да так, что кое-где струи воды вылетали прямо изо рта глиняного изваяния.

Теперь квартирмейстер не сомневался — вся водная инженерия в резиденции касика была связана общим водопроводом и проведена по самым строжайшим расчётам.

По периметру садарасполагались крытые длинные террасы, где приглашённые вельможи отдыхали в тени на молочно-белых топчанах. Опорные колонны террас были выкрашены красным цветом, а кое-где на стенах красовались узоры и символические изображения. Самым примечательным Эстебан посчитал роспись с фигурой орла, сидящего на колючей груше цветущего кактуса.

Сам правитель восседал в центре на возвышении. Статный, горделивый и царственный в плаще цвета индиго, закреплённом золотой брошью на левом плече. И пусть касик был уже немолод, в нём чувствовалась положенная властителю уверенность, мудрость и сила.

Комичной чубатой причёски, как у своих вассалов, он не носил. Густые чёрные волосы с тонкими нитями седины ему остриг придворный парикмахер, — не иначе, педант, — идеально ровным срезом длиной до плеч. Голову вождя венчала полукруглая диадема, инкрустированная нефритом и золотой чеканкой, в ушах касика — массивные серьги.