Книга Мятежник, страница 5 – Вита Марли

Не дождавшись ответа, она щёлкнула пальцами и в зал вошла пятёрка высоких, поджарых, мускулистых эльфов-дроу. Их антрацитовая кожа блестела в свете масляных ламп, пепельные волосы небрежно рассыпались по плечам и груди. Из нарядов на них — тонкие шальвары и повязка на бёдрах с россыпью мелких монет.

«Музыканты?» — сперва подумала я, рассматривая в руках одного барабан из тёмного дерева. Но не успела вздохнуть с облегчением, как барабан рассыпался мелкой дробью и артисты принялись танцевать.

Ритм был… диким. Первобытным. Танцоры совершали удары бёдрами в такт, вели плечами, рисовали волны. Когда барабанная дробь становилась совсем быстрой, они, разгоняясь, дрожащими движениями заставляли монеты звенеть, а поджарые животы — трястись.

Это было красиво. Идеальное сочетание экзотики и мастерства, эротики и искусства. Не столько волнующе, сколько… любопытно. Мне, чужестранке, открывался другой мир.

Едва ли Альверон разделял мой восторг. Он сохранял безупречную выдержку, смотрел на выступление с вежливым интересом. Умел искусно прятать эмоции, но вряд ли восторгался представлением.

Один из танцоров, самый высокий и мускулистый, внезапно оказался передо мной. Он не касался меня, но был близок. Я чувствовала запах сандалового масла, исходивший от его тела, слышала звон монет, почти ощущала тонкий шёлк его шаровар. Взгляд танцора был напорист и дерзок, а я не знала, куда прятать глаза.

Не смотреть, значит обидеть канцлера, продолжать пялиться — значит оскорбить мужа. Наблюдая моё замешательство, дроуша улыбалась. Наслаждалась смятением.

— Вам нравится, посол? — забавлялась эльфийка, когда танцор повернулся ко мне задницей и тряс россыпью монет едва ли не перед моим лицом.

— Очень… искусно, — с тем же каменным лицом процедил мой супруг.

— Мне кажется, вы не разделяете восторга. Однако, будь на месте этих артистов женщины, вы бы наслаждались представлением, не беспокоясь о чувствах вашей жены, не так ли?

К моему великому облегчению барабаны умолкли, эльфы прекратили танцевать и самый наглый из них отошёл от меня на безопасное расстояние.

— Я отвечу вам так, госпожа канцлер, — Альверон поднялся со своего места и я поспешила сделать то же самое. — Если бы вы оказали честь посетить столицу славного нашего королевства, вы бы увидели танцевально-сценическое искусство. В Ливеноре мужчины и женщины рассказывают истории в музыкально-хореографических образах. Это красиво, госпожа канцлер, мы, светлые эльфы, весьма преуспели в этом. Думаю тогда, вы сами ответили бы на свой вопрос.

С достоинством и природной грацией мой муж откланялся.

— На сегодня мы обсудили все наши дела. А теперь, с вашего позволения, мы вернёмся в поместье.

До самого дома мы ехали молча. Мой муж был зол. Негодовал и бесился.

— Ты глупая, Гвилисс, — прошипел он раздражённо, едва входная дверь отрезала нас от остального мира. — В тебе нет ни капли дипломатии.

— Но, Альверон… — я попыталась оправдаться — Я же не могла совсем не смотре…

— Этот фарс был устроен специально, чтобы унизить нас, — супруг не дал мне договорить, — Указать нам на наше место. В глазах тёмных эльфов мы — ханжи и моралисты. А ты смотрела, раззявив рот, как безмозглая человечка. Как гномка, что кроме корешков, чудес на свете не видала.

— А что нужно было делать? — дрожащим от обиды голосом возразила я. — Какой дипломатии ты от меня ждал? Научи, расскажи, предупреди. Из нас двоих ты — дипломат.