Книга Бархатные листопады, страница 53 – Анна Снегова

Закусила губу и на мгновение забыла драться.

Это была спальня.

Просторная светлая комната, в которой пахло розами и свежестью.

Добротная мебель из белёногодуба, без лишних украшений. Изумрудный ковёр на полу, ужасно пушистый на вид. Я не удержалась, скинула ботинки и с наслаждением прошлась по нему в одних чулках. В конце концов, пачкать такую красоту дорожной грязью просто кощунственно, даже если ее хозяин — форменный засранец. Длинные шторы цвета слоновой кости на огромном окне в пол, за которым виднеются очертания баллюстрады балкона.

А потом мой взгляд притянула здоровенная кровать на полкомнаты. Белоснежные простыни усыпаны лепестками алых роз. И где только взял посреди ноября!

Я резко обернулась, сложила руки на груди и сердито сдула с лица локон, выпавший из потрёпанной причёски. Сузила глаза.

— А я смотрю, ты подготовился!

Ух, какой же он был красивый. Как будто совсем чужой человек, которого я никогда не знала, и в то же время стоило посмотреть в глаза, а не на дорогую одежду и перстень с крупным изумрудом на пальце, как передо мной был всё тот же мужчина, в которого я влюбилась без памяти, и к которому моё сердце, несмотря ни на что, тянулось сейчас так, что было даже больно.

Эйдан отлип от дверного проёма, в котором стоял, прислонившись плечом и любуясь мной.

Захлопнул дверь, повернул ключ в замочной скважине. И двинулся ко мне, пожирая глазами.

— Я ещё и руки помыл. М-м-м… тщательно.

У меня внутри что-то сладко ёкнуло от этих слов. Но я была слишком зла, невыносимо зла на него, чтоб позволять каким-то там ёканиям сбить меня с пути истинного.

— Не подходи! — я предупредительно выставила вперёд ладонь. — Ты больше ко мне не притронешься! Никогда в жизни! Я тебя ненавижу, Грегори Тимоти как-там-тебя! За то, как ты со мной поступил, — и никогда, никогда, никогда не прощу! Да как ты только смеешь…

— Прости. — Вдруг очень тихо и как-то совсем по-простому сказал Эйдан. — Я был не прав. В качестве извинения планирую любить тебя и баловать до конца наших дней.

Если бы он попытался оправдываться, я бы, без сомнения, бесилась и ругалась на него до второго пришествия, вспоминая весь арсенал пиратских ругательств из последней прочитанной мною книги.

Но те простые слова, которые он выбрал, вдруг что-то сделали с ураганом у меня внутри. И я замерла, растерянная и сбитая с толку, не понимая, что мне теперь делать и как быть.

Эйдан решил проблему по-своему.

— Проклятье. Опятьне получается думать ни о чём, когда ты рядом. Любовь моя, а давай после поговорим? Можешь меня даже побить — клянусь, я смиренно постою и не буду сопротивляться. Но сейчас… ты охренеть какая красивая. А я сдохнуть можно, как по тебе соскучился.

Он запустил обе ладони мне в волосы, окончательно руша дурацкую причёску и роняя шпильки по ковру, и притянул к себе.

Я задохнулась, когда жадный поцелуй лишил меня дыхания.

И первые пару секунд честно пыталась отпихивать Эйдана обеими руками. Понятия не имею, как так получилось, что уже на третью мои руки стали предательски обрывать с него сюртук.

Быстрее, быстрее!

Я сходила с ума и заживо сгорала от необходимости касаться, вдыхать, целовать, кусать, прижиматься всем телом.

Как будто долгие недели одиночества зажгли внутри такое голодное пламя, что если ему не дать того, чего оно хочет, оно поглотит меня изнутри.