Книга Несносные дочери леди Элизабет, страница 33 – Юлия Арниева

– Ну бывайте, лейна, я, как и обещался, завтра вам капусты привезу, – попрощался Дени, приподняв потрепанную шляпу и помахав мне рукой как давней знакомой. Его мохноногий конек, почуяв близость конюшни, заметно оживился и бодро потрусил в сторону рынка, откуда доносились крики торговцев и запахи свежей выпечки.

Я же первым делом направила Вишенку к ратуше, чья часовая башня с позолоченным флюгером в виде парусника возвышалась над черепичными крышами города. Мне нужно было выяснить, действительно ли существует закон о помощи новым подданным, или это личная инициатива бургомистра, чьи мотивы вызывали у меня все больше подозрений…

– Простите, лейна, но лейра Натана сейчас нет в ратуше, – певуче протянула пышнотелая женщина. Её темно-синееплатье с серебряной вышивкой по вороту – знак служащей ратуши – явно было тесновато в груди, а на шее поблескивали белые бусы. – И когда вернется, не сказал.

– Вот как, – задумчиво протянула, сделав вид, что не услышала, как за дверью кабинета что-то звякнуло, словно задели подсвечник, но настаивать не стала. Не стоило портить отношения с высокопоставленным чиновником, пытаясь застать его врасплох. Уверена, у меня еще будет возможность хорошенько расспросить его о загадочном законе.

– И завтра его не будет, – зачем-то добавила лейна, чье круглое лицо с румяными щеками лоснилось от жары.

– Что ж, передайте лейру Натану мою искреннюю благодарность за его… щедрость, – произнесла я, намеренно повысив голос. – Я непременно вернусь, чтобы лично выразить признательность за столь своевременную помощь новым подданным Сольтерры…

Покинув ратушу, я направила Вишенку к ювелирному ряду, где располагались лавки менял и торговцев драгоценностями. Привязав лошадь у коновязи, я толкнула тяжелую дубовую дверь первой лавки, над которой красовалась искусно вырезанная жемчужина.

Внутри пахло полиролью для серебра и пряным благовонием, тлеющим в медной курильнице. За прилавком, инкрустированным перламутром, восседал убелённый сединами ювелир с внимательными темными глазами и длинной бородой, заплетенной в традиционную солтеррийскую косицу. Его морщинистые пальцы, покрытые характерными пятнами от работы с кислотами, ловко перебирали нити жемчуга.

– Чем могу служить, высокая лейна? – проскрипел старик, отложив работу. Его профессиональный взгляд мгновенно оценил качество моего дорожного платья и незаметно скользнул по рукам, выискивая следы колец.

– Хотелось бы взглянуть на ваши украшения, – ответила я, склоняясь над стеклянной витриной, где на черном бархате поблескивали серебряные браслеты и ожерелья.

– О, у меня лучшие изделия на побережье! – тотчас оживился ювелир, доставая из-под прилавка деревянный лоток. – Вот, извольте взглянуть – чистейший жемчуг с отмелей Лунной бухты, каждая жемчужина отобрана лично мной. А вот это ожерелье из горного хрусталя, огранено мастерами Дерлата…

– А сколько стоит вот это? – спросила я, указав на изящное серебряное колье с аквамаринами, удивительно похожее на то, что хранилось в шкатулке, спрятанной в тайнике поместья.

– Ах, у лейны отменный вкус! – восхитился старик, бережно доставая украшение. – Это работа северных мастеров, серебро высшей пробы, камни чистейшей воды. За такое изделие я прошу восемьдесят золотых.