Книга Несносные дочери леди Элизабет, страница 50 – Юлия Арниева

– И с каких пор таким вот способом замуж зовут? – сердито воскликнула Лорен, продолжая стискивать рукоять кинжала и озираться, будто ожидая, что из темноты выскочит ещё один потенциальный жених. Её голос сочился ядом, а движения стали резкими, словно каждое из них было отдельным обвинением.

– В Сольтерры так издавна было, только сейчас традиции позабылись, – пояснила Амели, бросив предупреждающий взгляд на сестру. Лицо младшей дочери в этот момент странно переменилось – исчезла усталость, а на смену ей пришла напряжённая настороженность, словно она защищала не себя, а кого-то другого.

– Вижу у вас было достаточно времени обо всем поговорить, – продолжила ворчать Лорен, и я понимала её злость, мы все переволновались, а здесь такая глупость. Её плечи были напряжены, а пальцы то и дело касались кинжала, словно она всё ещё ожидала нападения из тёмного леса.

– Это он по дороге мне рассказывал, когда увидел, что я кулон свой на ветку повесила, – с вызовом выкрикнула Амели, остановившись так резко, что я чуть не споткнулась. Лунный свет, пробивавшийся через листву, посеребрил её волосы и отразился в блестящих от слёз глазах. – Сказал, что так даже лучше, что он хотел бы…

– Ами, что случилось в избушке? – мягко прервала дочь, внимательно вглядываясь в её грязное личико. Следы слёз прочертили светлые дорожки на покрытых пылью щеках, а глаза, казалось, смотрели куда-то вдаль, будто видели нечто, недоступное нашему взору. – Он тебя обидел?

– Нет! Нет, мама, – поспешновоскликнула Амели, её глаза широко распахнулись от возмущения, а руки взметнулись в протестующем жесте. Лунный свет, пробивавшийся сквозь кроны деревьев, отражался в её зрачках серебристыми искрами. – Как только мы зашли, я сказала, что у меня голова разболелась и мне нужна моя сумка. Он её вернул и… – тут она сделала драматическую паузу, а её губы изогнулись в хитрой улыбке, от которой на щеках появились ямочки, – я брызнула ему в лицо настойкой лорты.

Я невольно поморщилась, представив эффект от этого зелья. Лорта была известна своими жгучими свойствами – попав на кожу, она вызывала сильное жжение и раздражение, а в глаза – и вовсе невыносимую боль. Ненадолго, но достаточно для того, чтобы вывести противника из строя.

– Той, которой ты глаза Говарду лечила? – с тихим смешком спросила Лорен, запрыгивая на Грома. Её тело грациозно взметнулось в седло одним плавным движением, без лишних усилий – результат многолетних тренировок. В полумраке её темные волосы сливались с гривой коня, а глаза блестели озорным огоньком, сменившим недавнюю тревогу.

– Гадость редкостная, так глаза щиплет, но хорошо помогает, – прокомментировал капитан, помогая забраться Амели на своего коня. Его грубоватые, мозолистые руки бережно поддержали девушку, помогая сесть поудобнее. Шрам, пересекавший его левую бровь, казалось, стал глубже в неверном свете факела, когда он поморщился от воспоминаний. – Будто песок в глаза насыпали, а потом полили раскаленным маслом.

– Он попятился, запнулся о табурет и упал, приложившись затылком о сундук, – продолжила младшая дочь, устраиваясь в седле и поправляя разорванный подол платья. Заметив мой встревоженный взгляд, она быстро добавила: – Но он жив, а шишку мазью намазала, к утру спадет. А еще рану на ноге обработала, дала отвар, он ему силы вернет, а сон только на пользу и… – тут её голос стал тише, почти заговорщическим, – я ему голову обрила и настойкой с хемисом намазала… – с вызовом заявила дочь, вскинув подбородок, как делала всегда, когда знала, что поступила дерзко, но не жалела об этом, – чтобы знал.