Книга Несносные дочери леди Элизабет, страница 57 – Юлия Арниева

Переводя сбившееся дыхание, мы ворвались следом в прохладный сумрак дома. И нашим ослепленным ярким солнцем глазам потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы привыкнуть к обволакивающему полумраку и различить фигуры посетителей.

В самом центре просторного холла стоял хорошо знакомый мне лейр Ют, а рядом с ним – молодой стройный человек, чье лицо частично скрывала широкополая шляпа. Рут и Тина, замерли на верхней площадке широкой лестницы, с нескрываемой тревогой разглядываянепрошеных гостей. У ее подножия, слегка опираясь на перила, застыла Лорен, растянув губы в предвкушающей улыбке, а у высокого стрельчатого окна, залитого золотистым солнечным светом, стояла Амели с плетеной корзинкой ароматных трав, приветливо и загадочно улыбаясь незнакомцам.

– Леди Элизабет! – радостно воскликнул лейр Ют, живо оборачиваясь на звук наших торопливых шагов по мраморному полу. – Какая удивительная удача, что вы так вовремя вернулись! Мы с сыном хотели засвидетельствовать вам свое глубочайшее почтение и…

Кто бы ни был этот молодой человек в дорогом наряде, ростом почти на голову выше своего отца, напористостью он явно пошел в лейра Юта. Он, увидев улыбающуюся Амели, тотчас рванул к ней, забыв даже поклониться мне – хозяйке дома, но не пройдя и двух шагов, плитка на полу отчего-то выскользнула из-под его ноги. Камень качнулся, издав неприятный скрежет, и юноша потерял равновесие…

Его руки взметнулись в воздух, шляпа съехала на затылок, а лицо исказилось в гримасе удивления и ужаса. Пытаясь удержаться на ногах, парень засеменил на месте, как цирковой акробат на проволоке. Его ноги выписывали на полу замысловатые узоры, руки мельтешили в воздухе, ища опору, которой не было. Казалось, еще мгновение – и он рухнет прямо на каменные плиты.

Но судьба готовила ему испытание похуже. Из-за неуклюжих попыток восстановить равновесие, юноша отступил и врезался в строительные леса, установленные посреди холла. Конструкция содрогнулась, издав зловещий скрип. А инструменты на верхней площадке задребезжали, угрожая в любой момент обрушиться вниз.

Однако самое страшное ждало впереди. Ведро, что стояло на самом краю верхней площадки, – старое, со ржавым ободком и потертой деревянной ручкой – накренилось и начало медленно опрокидываться. Время, казалось, замедлило свой ход, когда все присутствующие, как завороженные, следили за фатальным движением.

И серая, с каким-то мусором вода – остатки раствора, которым Нед замазывал трещины в стене – вылилась прямо на голову юноши. Мутный поток обрушился с высоты, словно водопад в миниатюре, окатив его с головы до ног.

Вода стекала по его лицу, капала с носа, впитывалась в дорогую ткань камзола, превращая глубокий синий цвет в грязно-серый. Шляпа, теперь безнадежно испорченная, повисла на одном ухе, а перо,некогда гордо торчавшее вверх, обвисло жалким мокрым хвостиком.

Но на этом его злоключения не закончились. Витиевато выругавшись словами, которые не подобает произносить в присутствии благородных дам (я даже не знала значения некоторых из них, хотя при дворе слышала всякое), он отшатнулся и сбил спиной приставную лестницу, ведущую на второй ярус лесов. Старое дерево скрипнуло, и конструкция начала медленно заваливаться. В своем падении лестница зацепила старый тюфяк, полный соломы, который я пару дней назад выкинула во двор.