Книга Несносные дочери леди Элизабет, страница 55 – Юлия Арниева

Я кивнула, проверяя, легко ли вынимается из ножен мой собственный кинжал. Говард толкнул тяжёлую дверь, которая поддалась с протяжным скрипом, и мы вошли в первое здание.

Внутри царил полумрак, лишь полосы света из разбитых окон и дыр в кровле прорезали пространство, высвечивая танцующие в воздухе пылинки. Но даже в таком состоянии помещение впечатляло. В центре зала возвышался огромный пресс – массивная деревянная конструкция с медными элементами и большим колесом, предназначенным для увеличения давления. Рядом виднелись желоба, по которым когда-то стекало свежевыжатое масло, и огромные чаны для его сбора.

Вдоль стен стояли длинные столы, на которых, должно быть, раскладывали подсолнечные семена перед отжимом. В углу громоздились пустые бочки разных размеров, и я заметила искусно вырезанные на их боках эмблемы – три волны и морской конёк, родовой герб баронессы Марши.

К моему удивлению и радости, основные механизмы пресса выглядели относительно целыми. Конечно, они требовали тщательной чистки, смазки и, возможно, замены некоторых деталей, но в целом конструкция сохранилась. Металлические части покрылись ржавчиной, деревянные элементы потрескались от сырости, однако каркас стоял крепко, вросший в каменный пол.

– Невероятно, – выдохнула я, подходя ближе к прессам. – Всё оборудование на месте. И вроде бы в неплохом состоянии, если счистить ржавчину и смазать механизмы.

– Дерево потрескалось, но не прогнило, – заметил Говард, осматривая один из прессов. – В сухом помещении сохранилось неплохо. Даже котёл цел, хотя и покрыт налётом… госпожа, здесь есть еще две двери.

Первая дверь вела в смежное помещение, где сохранились остатки печей для подогрева жмыха перед вторичным отжимом – метод, который, по рассказам отца, был особым секретом нашей семьи и позволял получать максимальное количество масла из семян. Здесь же стояли каменные ступы для измельчениясемян и несколько небольших ручных прессов для предварительного отжима.

В следующем помещении обнаружились остатки складов – огромные деревянные лари для хранения семян, стеллажи для готовой продукции и даже небольшая контора с полуразвалившимся столом, на котором всё ещё лежали остатки гроссбухов, изъеденных мышами и покрытых плесенью.

Вернувшись в главный зал, я присела на край прогнившего верстака, доставая из кармана блокнот с потертой кожаной обложкой. Строения требовали серьёзного ремонта – новая кровля, замена окон и дверей, укрепление стен, покосившихся от времени и несущих на себе отпечатки многолетнего запустения. Механизмы нуждались в тщательной чистке и восстановлении – шестерни проржавели, деревянные части рассохлись, кожаные приводные ремни истлели. Но в целом всё выглядело гораздо лучше, чем я ожидала. При должном усердии и вложениях маслодавильню можно было вернуть к жизни.

Массивные каменные жернова, хоть и покрытые толстым слоем пыли, казались неподвластными времени. Огромные прессы из дуба, потемневшие от масла и лет, все еще выглядели внушительно, напоминая о былой славе этого места. Даже воздух, несмотря на застоявшуюся пыль и запах гнили, хранил едва уловимый аромат подсолнечного масла, будто впитавшийся в сами стены.

Прикинув примерные расходы, я пришла к неутешительному выводу – на полное восстановление всех трёх зданий наших средств не хватит. Цифры в блокноте складывались в суммы, от которых кружилась голова. Но, возможно, удастся начать с одного пресса? Восстановить центральное здание, привести в порядок один механизм, нанять нескольких работников… И по мере получения прибыли постепенно расширять производство…