Книга Развод. Отвергнутая жена дракона, страница 56 – Анастасия Миллюр

— Я привык подозревать всех. Прямых улик против вас нет, — обманчиво спокойно ответил он, но в глазах его сверкнула сталь. — И поверьте, будет лучше, если так и останется.

«М-да… Вот и соблазнили…» — раздался в моей голове задумчивый голос Бруо.

Я была дурой, если думала, что за пять лет Алерис не изменился. О нет… Просто он научился играть более изощренно…

«Что будешь делать, если твой бывший муженек доберется до правды еще до того, как влюбится?» — спросил меня Бруо, пока мы ехали по пустынной городской улочке.

— Я разве тебе уже не говорила? Предпочитаю решать проблемы, когда они возникнут. Какой толк думать об этом? Сейчас сделать я все равно ничего не смогу, — ответила я ему, скользя взглядом по каменной клади высоких зданий и узким окошечкам, меж которых, как своды арок тянулись бельевые веревки.

Что ни говори, а я любила города.

За пять лет мне много где удалось побывать. Часто я в поисках прорвавшихся на Четвертый План монстров несколько дней шла по пустынной равнине, с редко встречающимися по пути селениями, или сутками пропадала в горах. Природа империи потрясала красотой и многообразием, но все же города мне были ближе.

Мне нравилось смотреть на то, как горожане преобразовывали под себя пространство: как какой-нибудь лавочник оборудует для своего маленького магазинчика угол узкой улицы, как женщины найдут фонтан, в котором будут стирать свои вещи, чтобы не таскать воду домой, как какой-нибудь романтик соорудит домик из палатки на плоской крыше здания и будет любоваться закатом с возлюбленной.

Природа была дикой и необузданной в своей красоте, но драйлы или норы были очаровательны в своей изобретательности.

«А ты не боишься, что подозрения оттолкнут его от тебя? Он не выглядел довольным сегодня утром… Мне вообще показалось, как будто мы откатились в своем прогрессе в самое начало, если не дальше», — обеспокоенно проворчал Бруо.

— Чем ты слушал? — усмехнулась я. — Его интригует моя тайна. Думаю, у Алериса с самого детства было все, о чем бы он не попросил. А потому его манит то, что он не может получить или разгадать сразу. Если бы я выложила ему все, как на духу, или начала вешаться на него и кричать о своей любви, он бы тут же потерял интерес.

Гаольф на какое-то время замолчал, думая о чем-то своем, а потом возмущенно спросил: «Это что же получается… Вот, если бы ты передумала мстить, и осталась бы с ним, он потерял бы к тебе интерес сразу же, как заполучил? Так, что ли?».

Вопрос был очень хорошим. Назвать меня знатоком темных закоулков души дракона, конечно, было нельзя, но…

— Я думаю, что так и есть… — кивнула я, поглаживаяБруо меж ушей. — Сейчас его манит моя недоступность. Но как только он удостовериться в том, что желаемая птичка попала в его клетку и уже никуда из нее не денется, как он тут же пойдет искать себе другое развлечение.

«Придурок, — буркнул гаольф. — И еще нас монстрами называют!».

Я в ответ на это рассмеялась, и остаток пути до сиротского приюта, в который мы направлялись, прошел в тишине.

Завидели нас еще на подъезде. Маленькая девочка, играющая на небольшой лужайке перед приземистым двухэтажным зданием с обшарпанной крышей вскочила и, показывая на нас с Бруо пальцами, закричала:

— Жрица! Приехала жрица!