Книга Развод. Отвергнутая жена дракона, страница 58 – Анастасия Миллюр

Воспитательница кивнула и посмотрела на меня с теплотой.

— До меня доходили слухи, что вы часто посещаете сиротские приюты. Это греет душу, что за нас есть кому молиться. Но я даже и не надеялась увидеть вас лично, светлейшая, — в тоне ее улавливалось глубокое уважение, граничащее с благоговением.

— На самом деле, у меня кое-что для вас есть, — произнесла я, и, сняв с пояса тяжелый мешок, скрытый под мантией, протянула его женщине. — Думаю, этого хватит на ремонт здания.

Все по разному принимали деньги. Кто-то отнекивался из вежливости, кто-то сразу хватался, кто-то решительно отказывалсяпринимать, но матушка Энн меня удивила. Она сначала низко поклонилась, а потом скромно поблагодарила и взяла протянутый мешочек.

Это мне понравилось. Я уважала тех, кто осознавал свои нужды и возможности. Воспитательница прекрасно и сама понимала, что их крыша нуждается в ремонте, да и вообще… Денег на детей никогда не бывало много. А потому она не стала одеваться в ложное благородство, а спокойно приняла то, что даровал ей Прародитель моими руками.

— Как у вас прошла зима? Много ли детей заболело? — спросила я, наблюдая за тем, как салочки постепенно превращались в игру «заберись на спину к гаольфу».

— Лучше, чем предыдущая. Горожане пожертвовали нам хорошую сумму, и мы смогли починить отопление. Переболели все, но никто из них от нас не ушел, и это главное, — отозвалась женщина.

— Давно вы присматриваете за детьми? — поинтересовалась я.

— Как только овдовела и потеряла своего ребенка, — ответила она безо всякой горечи, было видно, что она давно отпустила прошлое. — Прародитель многое у меня отнял, но и многое подарил. Для всех этих ребятишек я, как мать, которой у них никогда не было.

Послушать ее историю мне было интересно, и я уже открыла рот для нового вопроса, как вдруг почувствовала, как дергают мою мантию. Это оказалась та самая девчушка, которая теперь смотрела на меня большими карими глазами и беззубо улыбалась.

— Светлейшая, а вы споете для нас?

— Изи, это очень невежливо — просить о таком жрицу, — строго проговорила матушка Энн, но малышка, будто и не слыша ее, продолжила смотреть на меня наполненным надеждой взглядом. А следом за ней присоединились и другие дети.

«Спойте! Спойте», — кричали они, смеясь.

— Простите их… Не знаю, что это такое на них нашло… — забеспокоилась женщина, пытаясь утихомирить детей.

— Ничего страшного, — успокоила я ее. — Я спою.

Мои слова сработали, как заклинание, и вот уже на меня в немом ожидании уставилось с дюжину малышей. Несколько потрепанный Бруо уселся позади них, как охранник.

— Я попрошу Прародителя даровать вам счастье, — пообещала я им, и их глазки зажглись надеждой.

И тогда я запела, прикрыв глаза и вкладывая душу в каждое слетающее с губ слово, произносимое на ставшим родным за последние годы языке. Как обычно это бывает, мыслями я унеслась на Шестой План, видя передсобой Прародителя. Одна его голова была серебряной, другая — золотой, а третья — черной. Он воплощал в себе самую любовь, но в тоже время был строг и суров. Все, что не делалось, происходило с Его позволения, и лишь Ему одному было ведомо, что для нас было благом, а что — злом.

— … Omein, — закончила я свою молитву и открыла глаза.

— Omein, — повторила за мной матушка Энн.