Онлайн книга «Жениться по любви»
|
— Надо к пекарю зайти, — сказала она своим охранницам. На них продолжали пялиться, но именно поэтому Елена и вела себя как обычно. Или кто-то правда решил, что она теперь сбежит в замок и запрётся там? — Хочу медовый пирог с ягодами. Помните, на прошлой неделе покупали? — Помню, что покупали, — фыркнула Фрида. — А вот что ели — не помню. Один благородный сир, который не любит сладкого, считай, в одиночку его умял. — Ну, благородный сир опять ловит разбойников, так что мы умнём пирог на троих. — Да сейчас же, — хмыкнула сира Симона. — А сира Дианора? — Ой, ну хорошо, хорошо, — закатила глаза Елена, — купим два пирога. Или четыре — всем по пирогу. — Купим четыре разных пирога, — покладисто согласилась Фрида,— и съедим по четвертушке каждого. — Потом обед ни в одну из нас не влезет, и сира баронесса наговорит мне гадостей, потому что я кормлю её дочь чем попало и когда попало… — А ей ни разу не перепало ни кусочка. Плюньте, милая, — Фрида похлопала Елену по руке. — Вот просто плюньте. Ни одна из здешних сикушек не стоит того, чтобы из-за них хмуриться. — Знаю, — вздохнула та. — И понимаю, что сама сглупила, но всё равно… а, к троллю в задницу всё! Сира Симона, я сегодня напьюсь до поросячьего визга, а вы никуда меня не пускайте, ладно? — Ладно, — ухмыльнулась та. — Но чур, я следующая. *** Ламберт спешился, рассеянно потрепал коня по шее и бросил поводья конюху. Поездка на этот раз вышла совсем короткой, потому что диковатая шайка под началом типа с дивным прозвищем Аспид выследила остроухую банду так легко и просто, словно за отбившимися овцами шла по вспаханному полю. Магией, что ли, отыскали? Он посмотрел на дриад, переговаривающихся меж собой на своём птичьем языке. Его учили Старшей речи, но он и читал-то с заметным трудом, а уж на слух это чириканье разбирать… Егеря косились на лесных лучниц с опасливым неодобрением — тех это не заботило ничуть, и Ламберт почему-то сразу же подумал о супруге. Впрочем, почему «почему-то»? Потому и подумал о ней, что ей так же не было никакого дела до чужих взглядов и пересудов за спиной. Ну, вот только вспомнил о ней — и пожалуйста, она вошла во двор в сопровождении своих наёмниц и с какими-то свёртками в руках, как всегда. И почему это женщины не могут выйти из дому без того, чтобы не потратить хоть пару медяков? Это, конечно, её деньги, но сама эта женская привычка — обязательно хоть что-нибудь купить… Дриады тоже посмотрели на этих троих, одна бросила какую-то фразу, и обе рассмеялись. К удивлению Ламберта, Елена живо отозвалась на их чириканье. Дриады заинтересовались, о чём-то спросили. Она подняла глаза к низкому, совсем уже зимнему небу и, взяв свёрток левой рукой, точно лютню, изобразила правой, будто играет на ней, а ещё что-то в такт с подвыванием прочла-пропела. Теперь уже засмеялись все трое… нет, четверо — чародейка тоже ухмыльнулась, а Елена, сдвинув шапку, прижала ладонь к уху и помотала головой. — Это был даже не медведь, — сказала она,переходя на человеческий язык, — а дракон после спячки, но меня всё равно заставляли учиться играть на лютне и исполнять Энн-Сеннат. Бедные мои наставники, никакие деньги не стоили таких мучений! Она смеялась, она шутила, она болтала о какой-то ерунде, глаза у неё блестели, а щёки горели румянцем от холодного ветра. И вовсе не была она ни мышью, ни даже конторской крысой, как её прозвала Аделаида. И дриада, которая выглядела — или просто держалась — как старшая, смотрела на неё этак… прицениваясь, так что Ламберт ощутил вдруг болезненный укол ревности. Ни с какими лесными девками он делиться не собирался! |