Книга Жениться по любви, страница 34 – Хильдур Бок

Не вцепляться с ходу в волосы законной супруге своего породистого любовника Катерине всё-таки хватило ума, хотя имелось у неё такое желание, явно имелось. Но то ли наёмниц побоялась, то ли гнева сира Ламберта, только она остановилась за пять-шесть шагов и громко, чтобы все слышали, объявила:

— Что ж вы, сударыня, слова своего не держите? Заступницей нашей Канн клялись, что ругать и бить мою дочку не станете, а сами?!

— Клялась, что зрянаказывать не стану, — скучным пустым голосом ответила Елена, лишь слегка выделив слово «зря». Говорила она, в отличие от Катерины, негромко, и жители городка разом перестали шушукаться, замерев, чтобы не пропустить ни слова. — А про то, что стану терпеть глупые выходки, никаких обещаний я не давала.

— Какие ещё такие глупые выходки? — возмутилась Катерина. — Врёте вы всё, вам моя доченька просто как бельмо на глазу, сира Ламберта дитя, вот и наговариваете на неё!

— Полегче, милочка! — осадила её Симона… сира Симона из Люпинов, шестнадцатое колено благородной крови, которая самого барона про перчатку спрашивала. Вид и тон у неё был такой, что Катерина сразу умолкла, спинным мозгом почуяв, что такую лучше не злить — себе дороже. — Твою бестолочь малолетнюю я́ поймала, когда она хотела пол под дверью детской маслом натереть. — Набравшаяся понемногу толпа приглушённо ахнула. — И она очень легко отделалась, что её госпожа Ферр ремешком по заднице отстегала. У баронессы за попытку покалечить её сыновей, думаю, одной поркой бы дело не обошлось. А теперь попробуй только мяукнуть, что я́ вру. На виру за убийство тупой деревенской девки у меня точно денег хватит.

— Да как же, — разом растеряв свой пыл, пробормотала Катерина, видимо, представив себе, как кто-то из младших сыновей барона падает, поскользнувшись на масляном пятне, и ломает руки-ноги, а недолгоеразбирательство выявляет виновницу. — Она ж дитя совсем, не понимает, что творит. Дразнят её, вот она и…

— Пакостит исподтишка? — подсказала Фрида, до сих пор молчавшая. — Воля ваша, госпожа Ферр, но я бы на вашем месте такое сокровище подальше от своих детей держала. А то назовёт её ваша дочь в сердцах дурёхой и будет потом в лубках лежать.

— Кто к ней по-доброму, тому она пакостить ни в жизнь не станет, — обиделась Катерина.

— Да ну? — удивилась магесса. — А врать и наговаривать на женщину, которая её учит читать-писать и чаем с пирожками угощает — это как?

— Не надо, — устало сказала Елена. Никакого удовольствия от унижения якобы соперницы она не испытывала, только разочарование и досаду: ей ведь даже понравилась сначала и сама Катерина, и её дочка. Или просто она настолько скучала по своим детям, что готова была родительские чувства перенести и на «гоблина в юбке»? — Не хочешь зла — не делай добра. Я сама виновата, нечего было лезть к чужому ребёнку. Я признаю́, что мне не следовало наказывать Герту. Мне она никто, это барону она племянница, вот сир Георг пусть с нею и разбирается. Прости, Катерина, больше я не стану пытаться воспитывать твою дочь, честное слово.

Она неторопливо спустилась, спиной чувствуя любопытные взгляды. Ну да, ну да, приехала городская заносчивая сучка и бьёт чужих детей. Из ревности, конечно — сир Ламберт-то как захаживал к мельничихе, так и продолжает её навещать, а супруге и утешиться не с кем: здесь, чай, не Озёрный, с бароном и его братьями связываться дураков нет.