Книга Жениться по любви, страница 37 – Хильдур Бок

— Скоро начнут, — хмуро пообещала Елена. — Она тут в зеркало посмотрелась и морщинку у себя нашла. Всё, жизнь кончена.

— Меня вообще-то интересуют покалеченные племянники, — начиная закипать, но ещё внешне спокойно сообщил Ламберт.

— Даживы они и даже целы, — заверила его чародейка, пожимая плечами. — Симона отловила дочурку вашу, когда та только примерилась пол маслом натереть. Ну, я, в общем, девицу понимаю: пока росла на мельнице, была она вашей дочкой и вообще прынцессой, а в замке оказалась байстрючкой и мучным носом. Обидно же! Вот и затевала сира Гертруда страшные мсти в меру своего умишка: живую крысу притащить и на кухне выпустить, пивную закваску в уборную вылить в самую жару, кузенов вот уронить, чтобы носы расквасили… А когда её за очередной подвиг не просто отругали, а выпороли, нажаловалась матушке, что все её, бедняжку, обижают, даже тётка Елена, которая сперва такой добренькой прикидывалась.

— Фрида! — Елена болезненно поморщилась, до боли напомнив этим Георга.

— А вы помолчите-ка, милая, — оборвала её чародейка. — На вас опять два ведра помоев выльют, а вы опять будете гордо молчать, потому что ниже вашего достоинства оправдываться. Кому надо — сам спросит, ага. Тридцать три раза спросит! Этот вон, — она небрежно мотнула головой в сторону Ламберта, — много спрашивал? Сколько слов вы вообще его матери сказали, кроме «Здравствуйте, сира» — спрашивал? Как Симона сиру Аделаиду отсюда чуть ли не за ухо выводила — спрашивал? Хотите ли вы с его племянницей возиться — хоть разок спросил? Или вам кто-то спасибо сказал вот за это? — она обвела комнату рукой. — Или за те налоги, которые барон не платил в этом году? Молчите? Ну, молчите и дальше! — она разозлилась всерьёз, Ламберту даже не по себе стало рядом с обозлённой колдуньей. Особенно когда она, словно брезгливо стряхивая что-то с руки, сделала резкое движение кистью и ворсистый пол поседел, прихваченный инеем. — Симона, вставай, — раздражённо сказала она. — Пошли, пока я кого-нибудь тут не убила.

— А ты опять лезешь куда тебя не просят, — проворчала та, но, хоть и с неохотой, поднялась. — А вообще-то, она права, сир Ламберт, — заметила сира Симона, блудливо ухмыльнувшись. — Жену свою ценить надо. Вон на неё даже дриады облизываться начали. Приворожат ведь, су́чки деревянные, присушат, жизнь высосут… — Она хохотнула, Фрида раздражённо ткнула её кулаком в спину, и сира Симона, задиравшаяся с Георгом, послушно поплелась за напарницей.

Это было, как всегда, не сказать чтобы противно, но очень скучно. Наверное, как для опытной проститутки — клиент без всяких особых потребностей. Просто работа, просто супружеский долг, всё равно что для бабы победнее мужнины подштанники стирать. Впору было думать о побелке того самого потолка, но в замке потолки не белили (а зря, кстати), над кроватью же нависал полог. Так что Елена вспомнила откровенно пялившуюся на неё дриаду и, не сдержавшись, хихикнула. Очень не вовремя, чуть не сбив супругу соответствующий настрой. М-да… Хвала Хартемгарбес, он всё же решил сперва закончить начатое, а уж потом поинтересоваться причинами неожиданного веселья, а то бы ведь пришлось терпеть второй заход.

— Представила себе ночь с дриадой, — фыркнула Елена. — И вашу реакцию на предложение присоединиться.