Онлайн книга «Проклятие Айсмора»
|
— Наверное, как и ты… п-п-провожаю закат, — уронил Бэрр, еле слышно и чуть виновато, когда Ингрид уже перестала ждать ответ. Ветер сносил его голос; шуршал, играя тонкими страницами альбома. Вечерний свет терял свое торжественное золото, резко краснея. Багровый горизонт смотрелся дико и зло из-под низких, тяжелых, разрастающихся на глазах туч. Ингрид шагнула к двери, решив поскорее уйти. — Подожди! Я могу… кое-что оставить тебе на па… на хранение? Бэрр небрежно захлопнул и протянул Ингрид альбом, казавшийся тяжелым даже издали. Не дождавшись ответа, но и не опуская руки, устало откинул голову назад. Ингрид потянула носом — вроде не пьян. А выглядит… Она знала, что за ценность ей вручают, но сейчас подходить не торопилась. Онауже подошла один раз — близко, слишком близко! — и обожглась очень больно в итоге. Стемнело… Город проявился печальными огоньками, мерцающими на разные лады далеко внизу. Рыбьей чешуей поблескивала вода в узких каналах, тут и там рассекающих Айсмор, равно искажая холодный свет уличных фонарей и живое тепло, льющееся из чьих-то окон. Темного озера, черной петлей окружавшего город, не было видно. Незримое, оно ощущалось окрест — нытьем больного зуба или присутствием хищника, крадущегося по пятам за жертвой и невидимого до последнего, решающего броска, пока не станет уже слишком поздно… Ночной Айсмор всегда тревожил и пугал Ингрид. Она с трудом перевела дыхание и снова посмотрела на Бэрра, все так же держащего фолиант в вытянутой руке. «Если здесь весь город выглядит, как ратуша, альбому цены нет!» — подумала она с внезапно проснувшимся интересом человека, трепетно относившегося к памятникам творчества и самой человеческой истории. Или их проектам. А ратуша была единственным зданием в городе, которое Ингрид по-настоящему нравилось. Оно покоряло чистотой линий и правильностью пропорций. И чем-то еще… В нем легче дышалось, спокойнее думалось. Оторвавшись от шпиля и враз замерзнув, Ингрид передернула плечами. Поколебавшись еще немного, она решилась. Шагнув вперед, приняла альбом, прижала к груди. Бэрр не повернул головы. Рука его упала бессильно… Ингрид медленно направилась к выходу. «Уходи! — выдохнула вслед темнота. — Он просил только взять альбом». Но Ингрид все-таки обернулась у самой двери. Запрокинув голову, Бэрр угрюмо глядел вверх, в бесконечную тьму над собой без намека на звезды. В одной лишь тонкой рубашке на продуваемой всеми ветрами крыше. Мелкие лужицы, оставшиеся после вечернего дождя, казались непрозрачно-черными. Их на глазах затягивало острыми ледяными иглами, подбиравшимися к самым ногам сидящего. Каждый шаг вниз давался Ингрид все труднее. Она остановилась, не дойдя до конца спуска совсем немного. «Ни помощник винира, ни его горести — не твоя забота», — толкнул в спину разум, и Ингрид поразилась собственной черствости. * * * Бэрр улегся, вытянувшись на ледяных плитах. Ингрид своим появлением отвлекла от весьма важных раздумий: шагнуть вниз одному или прихватить еще и отцовский альбом — щедрым даром тому, кого встретитего после смерти? Альбом стало жаль. Как взять с собой, так и оставить на крыше. А Ингрид будет счастлива — подальше от него, Бэрра. Его удел: Камиллы и Оливии, но только не хотелось, больше ничего и никого не хотелось. |