Книга Проклятие Айсмора, страница 65 – Ольга Зима, Кира Гофер

И только эта мысль заставила Бэрра отправиться в ратушу. Каждый шаг по лестнице давался с трудом, от одновременно льстивой и злой улыбки секретаря чуть не вырвало.

Бэрр уже стоял в приемной, готовясь войти. Вчерашние думы завертелись в голове, наваливались еще пуще, еще хуже… поднимали со дна, прокручивали в памяти сделанное за долгие годы и несовершенное.

Он яростно потер лицо.

Секретарь за эти секунды куда-то смылся, с перепугу бросив недописанное письмо. Обгрызенное перо, не долетев до чернильницы, растекалось на столе печальной кляксой. Ну хоть на обувь таращиться не будет.

Все-то от него шарахаются сегодня.

Бэрр сам распахнул массивные двери…

…И теперь стоял перед виниром после обычного приветствия, со скрытым злорадством не торопясь докладывать о порученном предупреждении на выселение. Словно пока он не доложился, ничего и не случилось. Молча наблюдал, как радостное ожидание стекаетс обрюзглого лица винира, сменяясь недовольством и раздражением.

— Я… — прокашлялся винир, — так понял, никудышная твоя душа, ты никуда не ходил. Исполнение закона вдруг стало для тебя необязательно. Я уже не уверен ни в чем — ни в тебе лично, ни в твоих способностях разобраться с самой пустяковой задачей, ни в твоих…

— Простите великодушно, что перебиваю вас, — вежливо произнес Бэрр. — Он съедет.

— Ты так уверен? Ты получил подтверждение? Ты даешь мне слово или гладишь языком по чешуе, чтобы успокоить?

— Не извольте сомневаться в вашем покорном слуге, милорд. Если он не сделает этого в течение указанного срока, я лично вышвырну его из дома. Вместе с челядью, женой, детьми и прочим хламом. Не в первый раз.

Слова эти вызвали у винира неприкрытое удовольствие, большее, чем можно было ожидать от простого, хоть и быстрого исполнения неприятного приказа — и это немало удивило Бэрра. Как удивило и то, что начальник не одернул своего не в меру разошедшегося подчиненного, хотя всегда считал излишнее почтение скрытой дерзостью, а выставление себя бессердечной сволочью — принижением власти.

Первый помощник дерзил. Дерзил вдвойне, а винир улыбался. Затем перемигнулся с любимым деревом, а оно ответило хозяину приветливым шевелением листочков. Бэрра передернуло.

Градоначальник развернулся к нему:

— Ты не нравишься мне, мой мальчик, не нравишься. Ты плохо выглядишь в последнее время. Что происходит? Ты же знаешь, я всегда готов помочь тебе. Тебе, твоей семье, твоим близким…

Взгляд его стал медовым, слова — кривыми, и оттого все вместе — неприкрыто издевательским. Бэрр поклонился, пряча лицо под прядями и выкрадывая миг для спокойствия, откинул волосы и скрестил руки на груди.

— Можешь рассчитывать на меня, — винир тяжело прошелся перед Бэрром. Остановился и ткнул пальцем в грудь. — Не забывай об этом, мой мальчик. Не забывай!

Винир палец и взгляд не убирал, а Бэрр молчал, сколько было возможно. А потом вдруг понял, что не может вымолвить ни слова.

…Стемнело, откуда ни возьмись, налетел ветер. Потянул щупальца холод: промозглый, пронизывающий, мертвящий. Застарелая боль пронзила спину, сжала грудь. Зажурчала вода, стекая по резко приблизившимся стенам, что вот-вот грозили сомкнуться. Прелые листья вперемешку со стылыми каплями падали на плечи,поглощаясь темная жижа чавкала под ногами и засасывала все сильнее…