Онлайн книга «Дом грозы»
|
— И каков твой план? Нимея осматривается в поисках артефакта, что создал вокруг Фандера защиту, краем глаза цепляет взглядом фигуру Хардина. Он орет во весь голос, но купол глушит звук, который глохнет за пузырящимся щитом, и можно услышать только обрывки фраз, прочитать по губам: «Нимея». Его отчаяние мгновенно проникает и под ее кожу. Он действительно до жути боится. Как это, должно быть, страшно — находиться по ту сторону? Нимея может поклясться, что по губам Фандера читает: «Оставь ее, бери меня», обращенное фольетинцу, и даже усмехается. Она бы на его месте оказаться не хотела. — План прост. Сначала разобраться с тобой. Потом с ним, когда он будет достаточно напуган, чтобы начать смешно бегать по лесу. Речьфольетинца все еще слишком связная. Он вполне человек, чтобы строить планы, но в недостаточной степени, чтобы сочувствовать. Гремучая смесь. — Ты не напал на нас ночью. Почему? — Вы были на территории Аркаима, душка. Сейчас вы уже на территории Дорна. — А у тебя браслет, не дающий обращаться на территории Аркаима, — догадывается Нимея, поглядывая на артефакты, украшающие массивные запястья фольетинца. Среди них выделяются тюремные браслеты из позеленевшей бронзы. — Ты изгнан из него. Точнее — твой волк… Вместо ответа он улыбается, становятся видны желтые заостренные зубы, будто сточенные до острых клыков. Не волчьи и не человеческие. Нимея продолжает: — А твои друзья где? Неужели пришел один? Давай-ка я попробую сама предположить… Вы орудуете на трассе Дорн — Аркаим, на границе, где даже пост не стоит и любой желающий может шастать туда-обратно. Это единственное место, где можно пересечь границу инкогнито. Упущение, кстати. Нужно сообщить о нем дорнийскому князю, к которому мы как раз спешим в гости… — О, так это у нас важные шишки путешествуют ин-ког-ни-то?— От смеха безумца по коже пробегают мурашки. — У вас-то тоже небось рыльце в пушку, раз катите через пустые посты? — Вот почему вы именно тут. Приличные люди этой дорогой не ездят… их не жалко, и патруля нет. Тебе нельзя обращаться в Аркаиме, значит, тебя судили там. А твоим дружкам… я просто предположу… нельзя пересекать границу? Вероятно, еще идет следствие? О, или они беглые? — Что-то вроде того, — сквозь зубы хрипит фольетинец, закатывая рукава. — Значит, мы и правда один на один, если не врешь. Убьешь меня? Нимея все это время делает крошечные шаги назад, но неожиданно ноги упираются в преграду, а в районе лопаток явно чувствуется тепло руки Фандера, купол глушит звуки, но он нематериален, он не лишает ее хотя бы такой поддержки. — Тише, не трать силы… Ты мне этим не поможешь, — тихо просит Нимея Фандера, жалея, что не может обернуться и заглянуть в глаза. Они бы наверняка успокоили. Он так безоговорочно и полностью верит в Нимею, что это не может не придать сил, но лишняя секунда — это много. — Твоя смерть мне ни к чему, — кривит губы фольетинец. — Умрешь героиней, вот еще. Мне нужен твой позор. Ногти фольетинца удлиняются, превращаясь в жуткие изогнутые когти.Черные и острые, как бритвы. — Позор за что? — За это. — Он кивает на Фандера. Позор. Нимея понимает, о чем он, и ей становится тошно. Устаревший закон — раньше уличенного в предательстве, в воровстве или в порочащих связях волка наказывали десятью глубокими разрезами на спине. Никто так не делает уже сотню лет, кроме маргиналов и приверженцев старых правил. О таком пишут разве что в книжках про дам, наряженных в платья с кринолинами. В сюжетах таких историй несчастного героя волокут в центр площади. Он вопит не своим голосом, а на его спине расцветают десять рваных ран, символизирующих совершенные им десять грехов. |