Книга Дом грозы, страница 65 – Ксюша Левина

— Мою порцию пусть под дверью оставит, — слышится за стенкой.

— Ага… — бормочет он в ответ.

* * *

В Траминере Фандера всюду преследовал океан, а тут его окружает лес, навевающий тоску и давящий до приступа клаустрофобии. Его не покидает ощущение, будто он находится в замкнутом пространстве. Может быть, дело в неудавшихся похоронах? Эдакий незакрытый гештальт. Идея выйти поужинать на балкон уже не кажется такой хорошей, потому что на свежем воздухе легче не становится, но тащить столик в номер попросту лень.

Начинает завывать ветер, быстро остужая кофе. От аромата остывающего напитка все-таки стало намного легче, будто рядом кто-то живой. Так что Фандер продолжает сидеть, сжимаясь от неожиданных порывов прохладного ветра. Он рассматривает тонкие, как прутики, ветви лимонника, который покрывает всю перегородку между балконами, тянущуюся от пола до потолка. От него исходит еле уловимый кисловатый запах, он смешивается с запахом хвои и сырого леса, кружит голову. Есть хоть что-то приятное в этом паршивом мотеле.

— Эй, ты тут? — Голос Ноки опять слишком близко.

Ты оставишь меня в покое или нет?

Не оставит, разумеется. Она же его наказание.

— Да.

— Тут как-то мрачно.

— Согласен.

— Ненавижу тишину, — шепчет Нока.

Ее очень плохо слышно из-за ветра, и Фандер, не задумываясь, прижимается к перегородке лбом. Растения, повинуясь магу земли, тут же расступаются сами собой. С обратной стороны они, должно быть,тоже пришли в движение, и Фандер просто надеется, что Нимея ничего не поймет. Он и сам не понимает до конца, как это работает. Находящиеся рядом растения будто просто реагируют на его настроение сами, ими не нужно управлять, да Фандер и не знает как.

— Ты знаешь, в Фолье есть такие монастыри… ну… где сидят лишенные магии женщины, — неожиданно начинает говорить Нока, и Фандер задерживает дыхание. — Бывал там? Хотя о чем я, конечно нет. — Она всхлипывает. Или судорожно втягивает воздух? Фандер морщится. — В общем, ты можешь прийти в монастырь, оставить пожертвование и поговорить. Вот как мы с тобой сейчас сидим… Не видя лиц. Ты не знаешь, кто там, с другой стороны. И ты можешь рассказать что угодно, даже в убийстве признаться.

— И зачем мне это?

— Чтобы справиться с одиночеством, — тихо отвечает Нока. — Выговориться. Ты этого человека совсем не знаешь, он тебя не осудит. Верно? Хотел бы так?

— Ты хочешь мне что-то рассказать?

— О, боишься моих откровений? — Она смеется. — Не бойся. Это мое дело. Но… я хочу послушать тебя.

— Что? — Фандер усмехается и старается сделать это злобно, но выходит скорее отчаянно.

Сидеть лбом к стенке становится неудобно, и он разворачивается к ней спиной.

— Что слышал. Это спонтанная идея… Мы только что с тобой говорили… Ну там, в душе, и я подумала кое о чем. Я хочу знать, с кем еду. Я устала. — Нимея опять издает этот странный звук, похожий на судорожный вдох или всхлипывание, потом слышится шорох, стуки. Фандер почти уверен, что она тоже прижалась спиной к перегородке, и слегка бьется затылком о стену. С обратной стороны в том же месте раздается такой же стук, а потом скрип — спинка стула прижимается к оштукатуренной стене.

— Устала? — Фандер хочет больше информации, ловит каждое слово, пока сердце бешено стучит, перекрывая половину звуков. Оно жутко отвлекает, и приходится надавить на грудь рукой, будто это может помочь.