Книга Истинная зайка для ректора, страница 45 – Анна Флор

А ещё дикую злость на себя и неправильно проведенный ритуал, последствия которого я вынуждена теперь пожинать.

Кажется, мне удается удивить генерала Д'Альерри.

— Вы торгуетесь, Аннабель? — дёргает он бровями, убирая руки за спину, и склоняет голову набок.

Вымученно улыбаюсь, ощущая жар.

— Семьдесят тысяч серебряных! — с убийственным спокойствием, твердо произносит генерал.

Запаниковав, я выпаливаю тут же:

— Шестьдесят!

Лихорадочно сглатываю, косясь на Федю.

И что-то мне подсказывает, что торг должен быть немного другим. Федя ободряюще улыбается и кивает. Затем меняет цвет с фиолетового на жёлтый. Волнуется тоже. Кажется, его сейчас стошнит. Этого только не хватало!

— Договорились. Ты отлично умеешь торговаться, моя дорогая, — саркастично отзывается Родгар.

— Это должно было не так сработать, — расстроенно говорит поникший Федерико. Вытаскивает блокнот из-за спины и что-то вычеркивает там со словами: — Стервой нам тоже не стать.

— Но... Господин Д'Альерри, даже если я буду работать семьдесят лет, я не смогу столько заработать. — Ощущаю, как ноги едва не предают меня, подкашиваясь. Я хватаюсь пальцами за спинку стула перед столом ректора.

— У тебя три дня. В противном случае за нанесенный ущерб имперской академии ты вылетишь не только из опороченных твоим происхождением святых стен, но и из империи. Обратно в Лирию.

Затем генерал ворчливо добавляет, помрачнев:

— И я вместе с тобой. И будем мы на лирийских плантациях выращивать... Что вы там выращиваете, кстати?

— Кукурузу, — растерянно отвечаю, сразу вспомнив тётушкино поле.

Помрачневший взгляд генерала ставит точку в этом разговоре.

Виновато улыбнувшись, совсем как Федя, когда провинится, я пячусь к двери.

Родгар хмурится, опускает взгляд ниже моего лица и вздыхает.

— Да чтоб тебя коты подрали, пуговицы...

Делает широкий шаг ко мне, вмиг сокращая расстояние, и...

Принимается с усердием застёгивать верхнюю пуговицу на моей рубашке. Но пальцы совсем невзначай задевают нежную кожу, а у меня мурашки проносятся по спине. Взгляд генерала темнеет, а его пальцы на моей пуговице чересчур задерживаются. От этого откровенного взгляда мне становится невыносимо жарко и очень хочется расстегнуть абсолютно все пуговицы. Или хотя бы на свежий воздух.

— Вот и всё, зайка — хмыкает Родгар и убирает руки.

Затем критично рассматривает мой воротник и гулко выдыхает.

— Да что у вас за проблемы с моими пуговицами? — возмущаюсь я тут же, отшагивая.

Жар смущения тут же приливает к лицу. Боги! Я не должна так разговаривать с генералом! Но он же Истинный... то есть можно, да?

— Это не у меня проблемы, а у тебя, солнышко, —изрекает задумчиво генерал.

— Мои пуговицы на месте.

— Мои пока что тоже. И пуговицы, и ремень, и молния на ширинке. Ещё раз расстегнешь так рубашку, и проблемы будут у нас обоих, — оскаливается он как-то плотоядно.

Слишком откровенно продолжает гипнотизировать мою шею, сползая взглядом ниже.

Нехотя оторвавшись от созерцания, Родгар повелевает беспрекословно:

— Идите, адептка Грин. На сегодня урок окончен. Мне ещё после вашего визита с пуговицами... Да чтоб их Изнанка побрала, Твареведение же! — вдруг резко выдает генерал и, обогнув меня, первым выходит из кабинета.

Резко развернувшись на каблуках, выскакиваю в коридор и захлопываю за собой дверь. Федя, кажется, остался в кабинете. Но и поделом ему. Будет меньше меня подстрекать. Да и генералу поделом. Придет, а там всё в радужной слизи.