Книга После развода в 40. Между нами твоя истинная, страница 44 – Екатерина Гераскина

— Возможно кто-то из слуг, — ответил сын.

— Нужно это выяснить наверняка. И что за магия была тоже. Нельзя допустить, чтобы нас обвинил в связи с василисками, — твердо сказал муж. — Нельзя давать Чарльзу такой козырь.

Я закончила обрабатывать руки и замотала их бинтами.

— Кристины больше нет, — покачал головой Арден.

Он был потерян, раздавлен, опустошён.

Взгляд снова стал отсутствующим, словно он был где-то далеко, не здесь.

Даже нависшая опасность со стороны бывшего императора — хотя, какой он, по сути, «бывший» — казалась теперь ничтожной. Племянник, что сейчас на престоле, лишь его марионетка, и это знали все высшие аристократы.

Он действительно мог обвинить нас в предательстве. Но сейчас всё это меркло.

Единственное, о чём мы могли думать — это о Кристине.

— Тише, тише, сынок… — я обняла его, прижала его голову к своей груди. От него пахло гарью и отчаянием.

Гарольд обнял меня со спины. У меня самой текли слёзы, не переставая.

Таким потерянным Ардена я не видела никогда.

— Поехали к нам домой, — предложил муж наконец.

— Я никуда не поеду, — упрямо произнёс Арден, не сдвинувшись с места. — Останусь тут.

— Ты сейчас ничем никому не поможешь, — твердо сказала я. — Пойдём, потом во всём разберёмся.

Приехали в особняк, но сын отказался спать. Пришлось подсыпать снотворное,и не маленькое, а драконью дозу, чтобы он отключился всерьёз. Когда Арден задремал, мы с Гарольдом перенесли его в спальню. Я посмотрела на мужа.

— Гарольд, — сказала я, — едем к моей матери.

Он замер, в глазах промелькнуло подозрение.

— Она умерла, дорогая… — тихо проговорил он и обнял меня. погладил по голове.

Но я уже подняла руки, выпуталась из его объятий.

— Я знаю. — Я сжала зубы. — Мы едем — немедля. На могилу моей матери.

— Что мы там будем делать, дорогая? — удивился муж. — Ты совсем не в себе. Как мы оставим сына в таком состоянии? Я вызову тебе лекаря.

— Нет, — отрезала я. — Я подсыпала лошадиную дозу, так что он не проснётся в ближайшие сутки. Ты сделаешь, как я скажу, Гарольд. Мы едем на могилу моей матери.

Он возразил, подняв руки:

— Да что мы там будем делать, Анна? Ты свихнулась?

— И захвати с собой лопату и топор, — произнесла я тихо, и в голосе моём не было шутки.

— Точно свихнулась, Анна! — воскликнул он.

— Мы будем рубить рябину.

Леди Анна

— Анна, может быть, не стоит беспокоить сон моей любимой тёщи? — спросил Гарольд. Он всю дорогу пытался отговорить меня от этой поездки.

Но я была упряма, как обычно.

— Нет, Гарольд. Ты знаешь — меня не переубедить.

— Знаю. Поэтому и потакаю тебе. Ты ведь не успокоишься, — он тяжело вздохнул и покачал головой. На бархатном диване в карете лежал топор, а у кучера — лопата. — Но пообещай, что как только мы тут закончим — ты дашь осмотреть себя лекарю.

— Я в порядке, — процедила я.

— Нет, Анна. Это не нормально. Ты на ночь глядя говоришь, что мы должны идти и копать могилу твоей матери! — всплеснул руками муж. Он был обеспокоен моим состоянием.

— Не копать, а лишь вырубим рябину!

— Ты ведь должна понимать, как это всё странно звучит! И что за спешка, Анна! Я боюсь, что ты сойдёшь с ума, как твоя мать!

— Она не сошла с ума. Просто была своеобразной.

— Анна! Обещай мне, иначе я тебя скручу и даже с места не сдвинусь! Я понимаю, как тебе тяжело. Я тоже любил Кристину как дочь! Но, Анна — я не хочу, чтобы ты сошла с ума от горя. То, что ты задумала, именно на это и похоже. Я боюсь, Анна! Ты даже не осталась с Арденом. Усыпила его! И поехала посреди ночи на кладбище!