Книга После развода в 40. Между нами твоя истинная, страница 53 – Екатерина Гераскина

А потом, ее глаза сверкнули зеленью. Все же в первый раз мне не показалось.

— И вспомнить то, что ты забыла.

— У меня есть такое ощущение, — сказала я тихо, — что какой-то участок памяти… выпал. Будто вырван кусок. Я пытаюсь вспомнить, но… никак не могу понять, что именно. А ещё… — я замялась, — меня мутит от одного только вида рябины.

Я подняла руку. Сильва не могла не заметить мое преображение.

Кожа стала идеально ровного жемчужного цвета. Запястья тонкие и изящные. Пальцы казались длиннее, утончённее. На них — не ногти, а лёгкие, полупрозрачные когти, переливающиеся мягким перламутром.

Я осторожно дотронулась до лица. Скулы стали выше, черты — чётче, будто выточенные из лунного камня. А уши… вытянутыми. Я снова посмотрела на Сильву.

Она не удивилась. А значит точно знала кто я.

— Твоя сущность пробуждается, — сказала она тихо, — Но её пока нужно прятать.

— Какая сущность? — выдохнула я.

Сильва подалась ближе. Глаза снова блеснули зеленью.

— Сущность фейри, — произнесла она почти шёпотом.

— Фейри, — повторила я за Сильвой.

Это слово было мне и знакомо, и незнакомо одновременно. Оно звучало мягко, тепло, будто тянуло изнутри что-то древнее и забытое.

— Да, фейри, — кивнула она.

— Но ведь я человек… — прошептала я.

— Так ли это? — Сильва вскинула бровь.

Я покачала головой, тяжело вздохнула, потёрла лоб ладонью.

— Нет… я уже ни в чём не уверена. Ни в том, какая у меня магия, ни в том, что я делаю, ни в том, что вообще происходит вокруг. Почему я должна скрывать свою кровь?

— Потому что фейри не существует, — тихо сказала она.

— Ну как же не существует? Вот же я! — удивленно вскинула бровь. — Я так понимаю, что и вы… и даже та незнакомка, что помогла мне бежать… и даже та безднова Сандра, из-за которой начались все мои проблемы!

Сильва рассмеялась. Её смех был мягкий, как шелест листвы.

— Не могу сказать, что фейри — добрый народ, — произнесла она, чуть покачивая головой. — Мы… своеобразные. Мы вынуждены скрывать себя. Немногие из нас помнят, кто мы такие… много сведений утеряно. Не все выжили. Только единицы.

— Фейри боятся рябины? — спросила я.

— Да, — кивнула Сильва. — Она жжёт. Разъедает кожу. Чем сильнее фейри, тем больше ее нужно. Рябина нужна, чтобы усмирить кровь.

Я посмотрела на свои руки и на миг показалось, что на коже проступили следы ожогов, почувствовала фантомную боль.

— Скажите мне… — я подняла взгляд. — В силах ли фэйри стереть память?

— Нет, стереть память — нет, — ответила Сильва спокойно. — Но навести морок — запросто. Навести гламур: изменить лицо, голос, походку — был один человек, стал другой. Это излюбленное развлечение фэйри: морочить голову людям, водить их по лесу, заставлять сомневаться, кто они.

— Расскажи подробнее — попросила я. — Расскажи всё, что я должна знать.

Сильва отпила чая. Вернула чашку на столик.

— Послушай, — начала женщина тихо, — это не сказка.

Она наклонилась чуть ближе, и голос её стал ещё мягче:

— Фейри — народ Холмов. Древний и красивый, как сама Тьма под лунным светом.

Она сделала паузу, прислушиваясь к треску огня в камине.

— Они не из мира людей, — продолжила она. — Хотя ходят по тем же тропам, дышат тем же воздухом. Но их дыхание — холоднее, голоса — мягче, а глаза — слишком живые: будто в них отражает сам Лес…

Она подняла руку, поиграла пальцами, и так завораживающе это вышло, что я засмотрелась.