Книга После развода в 40. Между нами твоя истинная, страница 61 – Екатерина Гераскина

— Голова твоя дурацкая! — рыкнула мать. А потом повернулась ко мне, глядя своими светящимися зелёными глазами. — Я тебя спрашиваю, — её голос стал ниже, — кого ты нашла? Как ты вообще могла его полюбить?

— Ма-а-ам, — простонала я и прикрыла глаза, потерев переносицу пальцами. — Опять двадцать пять… Что у тебя за маниакальное желание сделать из него императора?

— Не Арвана это трон. И не рассказывай мне сказки! — рявкнула мать. — Никогда не поверю, что этот старый, мохнатый паук отказался от власти! Арван — лишь его марионетка! Чарльз не достоин быть императором! — припечатала она и рассекла воздух резким взмахом ладони.

Но Гарольд уже закусил зуб на мать, обернулся ко мне и, сдерживая злость, процедил:

— Скажи своей матери, чтобы молчала. Она нас под монастырь подведёт. Самой-то хорошо — в бездне её не найдут. А мы?

— В бездне? Сынок, ты так плохо обо мне думаешь? — прищурилась моя мать. — Думаешь, я так много грешила, а?

— Дорогая мама, Небеса для вас слишком скучны, — он наконец посмотрел на мать, не используя меня как передатчик. — А вот построить в шеренгувсех демонов и устроить революцию в самой Бездне — вот это достойно такого генерала, как вы.

— Вот умеешь же ты и похвалить, и по носу щёлкнуть в одном предложении, — усмехнулась мама. А потом повернулась ко мне. — Любит твой муж потрепаться. Я ведь давно говорила, кому надо сидеть на троне.

— Ма! — я всплеснула руками. — Нам и прошлого раза хватило. Мы чуть голов не лишились!

— Вы их и так можете лишиться, — спокойно отозвалась мать. — Чарльз не оставит наш род в покое. Нужно самим избавиться от него.

— Дорогая, — обратился ко мне Гарольд. — Передай своей матери, что её речи опасны.

— Скажи своему мужу, дорогая дочь, что я его не узнаю!

— Так! — я вскинула руки. — Говорите друг с другом сами!

— Нет, вот спроси у него, где его амбиции! Вот где! Он вообще дракон? Или ящерица плешивая?!

— Ящерицы не бывают плешивыми, — стукнул по подлокотнику муж, теряя терпение.

— Ты будешь первым! — не унималась мама.

— Я едва терпел вас при жизни, — взорвался Гарольд. — Так вы теперь мне и после смерти покоя не даёте!

— Я тоже не была рада получить в зятья инвалида!

— Я не инвалид!

— А это что за кресло?!

Я нервно рассмеялась. Гарольд покраснел от злости. Мать ткнула в его блажь на колесах когтистым пальцем.

— Иногда ему просто хочется немного внимания и участия, — хохотнула я, за что получила прищуренный взгляд мужа, — у него болят колени.

— У дракона болят колени? — мама расхохоталась. — Я же говорю — скоро станет плешивой ящерицей!

— Одна Кристина меня понимала, — процедил муж, и мы все замолчали.

Мама успокоилась и перестала так грозно нависать над нами.

Начала метаться по гостиной, вызывая дуновение ветра, отчего закачались вазы, статуэтки и шторы. А потом замерла, посмотрела на нас.

— Так, не расслабляйтесь. Мне нужно кое-куда наведаться.

— Куда? — спросила я.

— Пусть идёт, Анна! — вмешался Гарольд. — Твоя мать уже взрослая женщина, чтобы не отчитываться перед нами.

— Вот-вот, — фыркнула мама. — Умеешь же ты подлизаться вовремя.

Я услышала, как Гарольд скрипнул зубами. Если бы не его воспитание, маме точно бы досталось.

У них с Гарольдом всегда была особая связь — странная, вспыльчивая, но отходчивая.

— Что, мечтаешь вцепиться в мою шейку? — пропела мама.