Книга После развода в 40. Между нами твоя истинная, страница 76 – Екатерина Гераскина

Нет!

Тут что-то еще… но что?

Магия забвения василисков за сотни лет слабеет, и кровь фейри начинает петь в венах тех, кто даже не знает, кем он является. Пусть и разбавленная кровь, но она может помочь устоять в войне с василисками.

Но император боится, что правда вскроется. Не может не бояться!

Бабушка моя — полукровка фейри. А значит, и в моей матери — их кровь.

А значит, и во мне.

Да если вдуматься в каждом из нас, в каждом драконе, живёт крупица их силы. В каждом сердце бьётся эхо того дивного народа, который был сожжён и забыт.

И теперь у меня есть выбор.

Быть тем, кем был рождён — драконом, или тем, кем могу стать — фейри.

На границу меня сопровождал личный отряд Арвана во главе с императорским эмиссаром Делроем. Карета была удобная, комфортабельная. Везли меня точно не как узника. Я откинулся затылком на бархат стенки, прислушался к мирному стуку колёс и прикрыл глаза.

Думал, что мне делать дальше.

Ритуал — тот самый отказа от дракона — я знал на зубок. К чему он приведёт в итоге — никто не знал. И мне предстояло принять решение: отказаться сейчас от дракона и остаться на границе, в не самом безопасном месте, уязвимым человеком, или рискнуть. От меня зависела жизнь моего сына, жизнь ещё не родившегося ребенка.

И не только это: на меня давила та роль, которую пыталась возложить на меня Сиятельная Тьма — роль короля фейри.

Но главная угроза сейчас исходила не от политических амбиций, а от василисков — тех, кто может затуманить разум, сделать из человека кого угодно: свинью, что на четвереньках роется под дубом, ест желуди и хрюкает, козла, что скачет по скалам. Спасение было бы у фейри, но их нет, благодаря действиям императора.

Если вдуматься, всё становится понятнее: почему Чарльз враждебно настроен к нашейсемье. Если он единственный, кто всё помнит, он мог понять, какая кровь течёт в моих жилах, и что случится, если память людей вернётся — если они вспомнят, кого он уничтожил.

Не трудно себе представить, чем это может обернуться: народ может взбунтоваться, вывести его из дворца и разорвать. Даже если Арван сейчас удерживает власть, старый Император-Дракон не упустит шанса вернуться. И тогда он снова станет договариваться с теми уродами — василисками правящей династии.

Арван потом может сколько угодно открещиваться от родства с Чарльзом. Да только народу не объяснишь в пылу злости, отмщения, отчаяния и боли, что он был не в курсе союза Чарльза и василисков.

Моя мать и бабушка остались с моим сыном. Они категорически не собирались покидать Холм — единственный на территории старого леса островок, который Сиятельная Тьма сумела вырастить на остатках своей магии. Столетиями она была энергетическим накопителем этой земли, питала её и берегла. И только недавно смогла вырваться из того укрытия.

С собой я взял накопители, куда смогу сливать драконью магию, чтобы безумство зверя не затмило мне разум.

Отца я попросил присмотреть за Орелией.

Я хотел взять её с собой — знал, что это опасно лично для меня, ведь рядом с ней дракон постоянно рвался наружу, но… всё равно хотел держать её под присмотром. Однако Орелия вспыхнула, как всегда: закричала, что не готова жить «в глуши», что там «нет даже нормального лекаря», что «ей нужно быть ближе к столице».

Я решил, что оставлю ее жить в ближайшем крупном городе к границе, а сам останусь в лесу. Но нет. Такой вариант ее тоже не устроил.