Книга Три желания, страница 11 – Ольга Придакова

— Ополоумела, девка? — столбняк быстро слетает вместе с благодушным настроением с лица жениха, превращая его в неприятную гримасу. И куда вся любовь, спрашивается, делась?

— А кто хвостом крутил передо мной целый год? — цедит он сквозь зубы, — Думаешь, разжилась магией, можно нос теперь задирать? Или побогаче приглядела? Небось на мельника сынка глаз положила? — хватая меня за предплечье, притягивает к себе Митрофан, — Я не позволю себя позорить! Будешь моей женой, а по хорошему или по плохому, тебе решать! — выплевывает мне в лицо парень, резко оттолкнув. Вокруг него начинают завихряться маленькие столбики смерчей, а он, сжимая кулаки, устремляется к калитке.

Каким пыльным мешком мне выбило мозги, что я решила противопоставить свою неумелую тушку против опытного мага земли? Поздравляю, Люда! Ты нажила себе первого врага! Нужно быстрее овладевать стихиями! Но как это сделать без книг и учителей, вот вопрос! Допустим, с целительством я разобралась методом тыка (тот же случай с соседской девчушкой помог), потом ежедневная практика добавила опыта. Эмоции тоже немного научилась различать, правда, пока только очень сильные. Но эта сторона магии мне никаким боком не поможет в ситуации с Митрофаном.Нужно развивать ментал.

Через неделю после ссоры с Митрофаном и спустя полтора месяца после моего попаданства, к нам в деревню нагрянула инспекция. Кто-то настрочил донос, будто староста утаивает от казны золото. Не доплачивает налоги, а его дочь, то бишь я, занимается целительством без разрешения местной управы.

Поднимая пыль и распугивая местный аналог кур, к нашей калитке подкатила черная карета, запряженная парой зубастых тварей, напоминающих помесь динозавра со страусом. Большая голова, с торчащими на ней в разные стороны короткими черными перьями, с пастью, нашпигованной острыми, клиновидными зубами, покачивалась на длинной страусиной шее. Массивное тело, покрытое широкими пластинами, как броней, заканчивалось двумя мощными лапами, с загнутыми когтями. А толстый хвост в виде обрубка бревна, придавал этому телу устойчивое положение. Ещё одна пара конечностей была намного короче задних, но это нисколько не расстраивало тварь, поскольку до своей морды она дотягивалась прекрасно. Что тут же продемонстрировала одна из них, подцепив зазевавшуюся птицу когтем и отправив целиком в пасть.

Я как раз возвращалась с огорода, когда дверца кареты распахнулась и оттуда сначала показалась нога в светлом шелковом чулке и башмаке с огромной золотой пряжкой. Потом появилась рука, унизанная перстнями и, наконец, маленький, толстенький человек, в дорогом бордовом камзоле и бежевых бриджах с бантами под коленками вместо застёжек, вывалился наружу. Отдуваясь и обмахиваясь белым шелковым платком, он вновь повернулся к двери кареты, придерживая её за ручку, откуда уже показалось еще одно действующее лицо, — полная противоположность первому. Длинный и худой как жердь, наглухо упакованный в черный сюртук и такие же штаны, заправленные в невысокие мягкие сапоги, мужчина брезгливо сморщился, оглядываясь вокруг. Легко спрыгнув на землю, достал из недр кареты небольшую шкатулку и уверенно направился во двор. Толстяк тут же засеменил за ним следом.

В это время на крыльце появился Меркул со Стешаней. Низко склонившись в поклоне, отец приветствовал прибывших. Меня коснулся целый коктейль из чувств, — беспокойство, уважение от отца. Тревога и забота от матери и липкое чувство брезгливости и превосходства от вновь прибывших. Прислонившись к стене дома и выглядывая тихонько из-за угла, я продолжала наблюдать зачиновником и его помощником.