Книга Посткарантин, страница 53 – Злата Косолапова

– Кошку, наверное, – сразу сказала Варя.

– Точно.

Варя вылезла из‑за стола и указала головой в сторону двери.

– Её магазин совсем недалеко отсюда, – сказала девочка. – Пойдём, я тебя провожу.

***

Мы вышли из кофейни и неспешно побрели по грязной городской улице. При свете дня Тверской показался совсем не таким, как под покровом ночи: теперь здесь все выглядело куда более ветхим; дневной свет обнажил хорошо заметные нити трещин на стенах, высветил кривые стеклянные осколки в окнах.

Мы шли с Варей по улицам Тверского, и я осматривалась в городе со всем вниманием.

Груды мусора утопали в земле возле подъездов. Тёмные брёвна старых изб и стены самодельных бараков обросли плесенью, кое‑где совсем прогнили. Бледно‑желтая трава прорастала сквозь старые остовы ржавых вагонов, тянулась к городским складам. Красный мох и какое‑то колючее растение покрывали покосившиеся фонарные столбы, рекламные щиты и указатели.

Признаться, я с жадностью ловила каждую деталь, внимательно изучала мир, который столько лет был одновременно так близок ко мне и в то же время находился так далеко от меня.

Мы с Варей подошли к магазину Кошки спустя пятнадцать минут, после того как вышли из кофейни в центре города.

– Это здесь, – сказала мне девочка, указав на двухэтажное здание из серого кирпича. – МагазинКошки.

Небольшое строение обветшалого вида с трудом втиснулось между другими постройками – старой пятиэтажкой и полуразрушенным домиком с наглухо запертой дверью. Большая вывеска довоенных времен была сколочена прямо на крыше магазина. Рекламный плакат на этой вывеске уже совсем разодрался, от него остался лишь небольшой выцветший кусок, на котором была изображена черная кошка. В самом низу плаката когда‑то было что‑то написано, сейчас читалось только слово «магазин».

Наверное, когда‑то здесь продавали товары для животных. Я нахмурилась. Вообще, видок у магазина был не слишком приветливым: входная дверь перекошена, несколько окон заколочены ссохшимися досками, а на стенах здания хорошо видны разводы от чёрной копоти.

– Ну что? Пойдёшь?

Варя чуть склонила голову, глядя на меня. Я улыбнулась девочке и, опустившись на колено, положила руку ей на плечо.

– Спасибо тебе, Варь, – тепло поблагодарила я малютку. – Я рада, что познакомилась с тобой.

– Я буду скучать по тебе, Машка, – сказала Варя, обнимая меня. – Я очень надеюсь, что мы ещё когда‑нибудь встретимся.

Варя улыбнулась мне, и мы попрощались. Девочка ушла в обратную сторону, а я направилась к магазину. Проскочив за тяжелую металлическую дверь, я оказалась в прохладном помещении. Пол здесь был выложен крупной плиткой, потемневшей от грязи. Узкий коридорчик за входной дверью был заставлен всевозможной рухлядью типа разбитых телевизоров и горшков с кривыми фикусами. По идее, магазин должен был работать, однако большая деревянная дверь напротив меня была наглухо закрыта. Единственное, что мне оставалось, так это подняться наверх по широкой подъездной лестнице, что я и сделала.

На втором этаже напротив огромного окна, под которым крепился ржавый радиатор, я обнаружила массивную дверь, обитую потёртой кожей. Дверь была приоткрыта.

Чуть помедлив, я прошла вперёд. Длинная полутёмная комната освещалась жёлтыми лампами, а ещё цветистыми гирляндами и самыми разнообразными бра на стенах. Это, пожалуй, была самая уютная и самая удивительная комната из всех, что я видела за последние годы моей жизни.